Он слегка сжимает мою руку.
Совсем чуть-чуть.
Мои глаза привыкают к свету, и теперь я могу хорошенько его разглядеть.
Я фокусируюсь на его лице, на беспорядочных кудряшках, которые обрамляют его, как нимб, на бледно-голубых глазах, на веснушке на его руке.
– Калла, ты очнулась! – изумленно восклицает он, в его голосе звучит столько удивления. – Я уж было думал… Да какая вообще разница, что я там подумал…
Он подумал, что я умру.
Потому что это и правда могло случиться.
А он уже мертв.
И мне нужно немедленно прекратить воображать его. Я усиленно моргаю и на несколько секунд крепко зажмуриваюсь.
Я пытаюсь заговорить, но оказываюсь не способна издать ни единого звука: мое горло слишком пересохло. Через мое горло протянута трубка, – понимаю я, мое сознание все еще шатко. Я пытаюсь вытащить ее собственными руками, но кто-то останавливает меня.
Открываю глаза и обнаруживаю рядом с собой светловолосую медсестру.
Мои глаза расширяются, когда я вижу ее бейджик с именем.
Эшли.
Это та самая Эшли из моего сна, только теперь она одета не в вечернее платье, на этот раз она медсестра в халате с щеночками. Она улыбается, когда видит, что я открыла глаза, и начинает мельтешить вокруг кровати.
– Не беспокойтесь, – говорит она, – я уже позвала врача, и она скоро будет. А пока закройте глаза, и я вытащу трубку. Сейчас я сосчитаю до трех, а затем вы выдохнете.
Так я и делаю, и на счет «три» она вынимает трубку у меня из горла.
Она словно змея, ползающая в траве, выскальзывает наружу, и я никогда еще не чувствовала такого счастья.
Мои руки тянутся к горлу, обхватывая его, а она подносит соломинку к моим губам.
– Выпейте, – просит она меня, и я слушаюсь.
Мне кажется, что я не пила уже сотню лет, поэтому я пью, и пью, и пью, несмотря на то что мне больно глотать.
Закончив, я прочищаю горло.
Мои слова звучат сухо, но, по крайней мере, я способна их произнести.
– Прости меня, Финн.
На его лице появляется выражение боли, настоящей боли, и на минуту он закрывает глаза.
– Это был несчастный случай, – наконец говорит он, – ты ни в чем не виновата.
Но он неправ, я все-таки виновата.
Я знаю это, и он тоже.
– Что со мной случилось?
Я помню только то, как стояла на краю утеса.
А затем падение.
Финн отводит взгляд, в его бледно-голубых глазах поселилась боль.
– Ты была не в своем уме. Ты пыталась поймать что-то, когда бросилась вниз.
Я поражена:
– Я спрыгнула с утеса?
Тот парень в капюшоне.
Теперь я все вспоминаю, и мои глаза расширяются.
– У тебя психическое расстройство, Калла. Все думали, что в Уитли ты сможешь отдохнуть и прийти в себя. Что ты сможешь оправиться от своей потери, от того, что мы больше не с тобой. Но много чего случилось, и твой разум не выдержал нагрузки.