– Я убила себя, – говорит она просто, – я не собиралась это делать, но я не могла больше выносить боль.
Я понимаю ее боль.
Я киваю.
– Мой брат…
Я не договариваю, потому что мой голос срывается. От мыслей о Финне я чувствую боль в груди.
– Я не могу жить без Финна, – бросаю я безвольную фразу.
Но Оливия встряхивает головой:
– Тебе придется. Он ушел, а ты осталась.
– Почему я снова вижу вас во сне? – решаюсь я спросить ее, чувствуя, что это то самое, что мне так и не удалось понять.
Она поднимается со своего места. Ее тело такое прозрачное и маленькое. У нее темные, как у Дэра, волосы и такие же черные глаза, которые блестят и искрятся, как ночь.
Черные, черные глаза, пронзающие мою душу.
Она приподнимает голову в абсолютно точной манере, что и Дэр.
– Потому что ты не могла вспомнить меня. Ты не могла восстановить в памяти, что произошло с тобой. И что произошло со мной. А еще почему Дэр стал тем, кем он является сейчас. Он твой защитник, Калла. Он будет защищать тебя ценой своей жизни.
– Почему вы хотели, чтобы я привела его к вам? – задаю я еще один вопрос. – Ведь вы умерли.
– Потому что я оставила его, когда не должна была этого делать, – говорит она, закрывая свои темные глаза, – он этого не заслужил. А теперь он обречен на страдание. Но он будет стоять за тебя горой, пока вообще сможет стоять на ногах.
Она абсолютно права.
Несмотря на собственную боль, он сидел рядом с моей кроватью.
Он был около меня все это время.
Он пел мне.
Она встряхивает головой.
– Мой сын должен был сделать то, что он сделал, – говорит она мне, и я понимаю, что она имеет в виду историю с Ричардом, – я оказалась недостаточно сильна, чтобы остановить все это, но он был не таким, как я. Ему хватило сил.
Ее голос становится совсем тихим.
– Ваша история такая печальная, – признаюсь я, потому что так и есть.
Это самое грустное, что я когда-либо слышала. Кажется, что она знает, о чем я говорю, но почему-то она качает головой:
– Это не так. Самое печальное – это быть уверенной, что ничто из случившегося не было реально. Твои сны – это тоже часть твоей реальности, Калла. Даже если ты сама этого не осознаешь. Тебе просто нужно открыть глаза. Открой глаза.
Открой глаза.
Открой глаза.
Я резко вскакиваю, приходя в сознание: шокирующая настойчивость ее голоса приводит меня в чувства.
Мои глаза открываются.
Свет такой яркий, что мне кажется, я вот-вот ослепну.
Я уже не слышала пения, которое витало в воздухе до этого.
– Калла, – доносится до меня до боли знакомый голос.
Этот голос я люблю больше жизни, больше всего на свете.
Финн.