«Слава богу», – выдыхаю я. Мне начинает казаться, что я дышу, только когда он рядом со мной, это стало чем-то вроде привычки, которую мне нужно изменить.
Высокий, элегантный, он занимает место рядом со мной, на нем брюки, классический пиджак и рубашка цвета синего кобальта со слегка расстегнутым воротником. Даже в этом официальном костюме он выглядит так же непринужденно, как в привычных джинсах, а непослушная прядь темных волос слегка прикрывает глаза. Он приглаживает ее, усаживаясь на стул.
Я радуюсь его появлению каждой крошечной частицей своего существа и отчаянно стараюсь не обращать внимания на это чувство.
Не может же он служить мне щитом. Только не теперь.
Так не должно быть.
– Очень любезно с твоей стороны, что ты соизволил присоединиться к нам, – сквозь зубы произносит Элеанора, прежде чем перевести свое внимание обратно на меня.
Это выглядит так, будто она устала от него, как если бы Дэр был обузой или незваным гостем. Но он вполне вписывается в антураж этого места.
Я ничего не могу поделать со своим желанием метнуть еще один взгляд в его сторону, и в этот момент я обнаруживаю, что он смотрит на меня в упор.
Он не отводит от меня своих глаз цвета истлевшего пепла и ночного неба, даже когда наши взгляды пересекаются.
Я тяжело сглатываю, и Элеанора замечает это.
Она звучно прочищает горло.
– Дэр, это не твое место. Ты же знаешь, что ты сидишь на другом конце стола.
Я в изумлении смотрю на нее. За столом, должно быть, около двадцати мест, а занято только три. Совершенно очевидно, что не играет никакой роли то, где он сидит.
– Сегодня я буду сидеть здесь. – От его ответа любого обдало бы холодом.
Мое облегчение невозможно описать словами.
Но Элеанора непреклонна:
– Независимо от того, где ты сегодня сидишь, ужин в семь. Ровно в семь. И ты прекрасно об этом знаешь. Поэтому если опаздываешь, не утруждай себя появляться здесь.
Но кажется, эти слова его совсем не тронули. Он пристально смотрит на нее в ответ:
– Приму к сведению.
В его чуть хриплом голосе слышатся глубокие вибрации и холодность.
Всю остальную часть ужина мы проводим под скрежет серебряных приборов о фарфоровую посуду.
Нависшая тишина заставляет меня вздрагивать.
Если бы только Финн был здесь.
Он бы толкал меня ногой под столом, закатывая глаза и тем самым заставляя меня смеяться.
Но его здесь нет.
Мне так одиноко!
Я никогда прежде не была в таком замешательстве.
Если, конечно, не брать в расчет то, что я столкнулась с тем странным человеком сегодня.
– Здесь живет кто-то еще? – внезапно для себя самой спрашиваю я, и Элеанора в удивлении поднимает глаза от своей тарелки с фруктами: