Он сбежал вниз, на второй этаж. Чтобы окончательно убедиться в том, что она вернулась одна, открыл спальню отца, заглянул: никого. Дернул за ручку двери ее комнаты: заперто! Она закрылась на ключ! Он постучал. Тихо. Постучал сильнее:
— Это я! Открой дверь.
— Уходи, — послышался из-за двери ее голос.
Он оторопел: как это — уходи? Он так ждал ее, так соскучился, так переживал, места себе не находил и вот награда за все: «уходи»?!
— Открой сейчас же! — крикнул он. — А не то я вынесу эту чертову дверь!
— Я прошу тебя по-человечески: уходи! — он услышал, что она плачет. — Убирайся!
— Этот… что, обидел тебя? — он пришел в ярость. — Что он сделал, говори немедленно! Приставал?!
— Это ты обидел меня! — закричала она. — Уходи! Уходи! Уходи!
Он ударил по двери ногой, потом навалился плечом:
— Я весь дом разнесу, если не откроешь! Мне уже все равно!
Ключ провернулся в замке, он рывком распахнул дверь и ворвался в комнату.
Она стояла у окна, утопая в кружевах длинного серебристого пеньюара, скрестив руки на груди. В приглушенном свете ночной лампы увидел он ее прекрасные волосы, ниспадающие на вздымающуюся грудь, и глаза, полные слез и гнева. Ах, как она была хороша! Позабыв обо всем, он шагнул вперед:
— Ты восхитительна! Иди сюда!
— Стой на месте! — вскричала кузина. — Совсем спятил? После того, как ты себя повел сегодня?!
— Ну перестань, я тебе сейчас все объясню, ты мне еще спасибо скажешь.
— Уходи отсюда! Дядя и Бланш вернутся с минуты на минуту.
— А мне все равно…
— Правда? — язвительно сказала она. — Пару часов назад тебе было ой как не все равно! Испугался, братец? Коленки сильно дрожали?
— Не говори так! Я спас наши отношения!
— А-а, так ты теперь герой? Здорово! Спасибо, любимый, как же я сразу не поняла, что ты нас спасаешь! А мне-то, дуре, показалось, что ты перепугался до смерти. Только вот интересно, чего? Неужели ты настолько меня стыдишься?! Я что, урод?
— Вот глупая, — пробормотал он и шагнул к ней ближе. — Какой же ты урод, если я с ума по тебе схожу.
Он попытался обнять ее, но она ловко увернулась и отбежала к кровати:
— Ты что, пьян?
— Ага, пьян, от тебя… — он подошел вплотную, она снова вырвалась.
— Уйди, пожалуйста!
— Слушай, ну прости меня, пусть будет по-твоему: я урод, я предатель, трус и вообще скотина. Иди сюда!
Она была уже у двери. Он схватил ее за рукав пеньюара, ткань затрещала. Она рванулась сильнее, пеньюар соскользнул с ее плеча. Запутавшись, она не удержалась на ногах и упала на пол; войдя в охотничий азарт, он набросился на нее, подмял под себя. Кузина отчаянно сопротивлялась. Одним рывком разорвал он пеньюар на две половинки, грубо сорвал бретельки атласной ночной рубашки, обнажив ей грудь.