Тут он и ударил ее. Замахнулся и ударил. По лицу. Попал по губам. Сильно. Не рассчитал.
Он плохо соображал в тот момент, если этим можно, конечно, оправдать его. Юристы, кажется, называют такое состояние аффектом?.. Словно в замедленной киносъемке, видел он, как от его удара она упала. Тут же встала, сама. Хотя он, вроде бы, попытался помочь ей подняться? или просто хотел попытаться?.. Встала, подошла к нему. Молча. Вместо лица — застывшая маска. Он видел это все как будто со стороны. Медленно, своим привычным жестом ласково коснулась она его щеки — пальцы у нее были ледяные — улыбнулась разбитыми губами и, пошатываясь, пошла к воротам. Он побрел за ней. У ворот она сбросила туфли и вдруг побежала. Проскользнула в калитку, открыла дверцу своей машины. Взревел двигатель, гравий фонтаном вылетел из-под колес. И всё.
Всё.
Она уехала.
Он не бросился за ней, не перегородил ей путь, не лег под колеса ее машины, в конце концов. Он не сделал ничего, чтобы помешать ей уехать тогда. Когда кузина скрылась за поворотом, он по-прежнему молча стоял у ворот. Что испытывал он в тот миг? Сейчас ему особенно гадко вспоминать это, потому что тогда в нем смешались самые разные чувства: раскаяние, стыд и, что самое отвратительное, — чувство облегчения, что, наконец, все закончилось, пусть так, пусть жестоко, пусть мерзко, пусть он трус, подлец, но она уже едет домой, и их безумный роман завершился.
Медленно он шел по саду к террасе, на пороге которой стояли отец и Бланш.
— Что случилось? — спросил отец. Вид у него был встревоженный. — Мы слышали крики, шум машины…
— Где она? — глядя прямо ему в глаза, спросила Бланш. Он не смог выдержать этот взгляд, отвернулся:
— Она уехала.
— Одна? В такой час? — отец был в замешательстве. — Что ты сделал? Почему позволил ей вот так уехать? А как же ужин?
— Оставьте меня! — внезапно он сорвался на крик. — Вы ничего не поймете! Может, я и сделал ошибку, но всё так сложно!
Отец подошел к нему вплотную и взял рукой за подбородок:
— Посмотри на меня, сын! Это не контрольная, это жизнь, сделал ошибку — живи с нею. Но что бы между вами не произошло, ты должен был оставаться мужчиной и поступить по-мужски. Только мужчина несет всю ответственность за поступки, причем не только за свои, надеюсь, ты меня понимаешь…
Он глянул на него и вдруг четко осознал: отец знает, знает все. Но как? Все-таки Бланш…
— Я рассказала ему, — будто прочитав его мысли, сказала Бланш, — хотела подготовить. Была уверена, что он поймет, и вскоре вы объявите о помолвке.
— А я и понял! — вскричал отец. — Что, не ожидал?! Правда, понял! И даже обрадовался, старый я дурень! Поэтому я и спрашиваю, что ты сделал? Почему она уехала? Отвечай немедленно!