— Ну и причина для ссоры, правда, Дик? — Тим подмигнул мне. — Папочка передумал дарить ребенку домик!
— У всех свои причины, — заступился я за Брэнду. — Это еще ничего не значит.
— Конечно не значит, — Брэнда умоляюще посмотрела на Тима. — Я не такая, как ты подумал! Тим, я обычная, просто богатая, но так получилось, что ж теперь поделать?
Она так по-детски оправдывалась, что мы расхохотались.
Зная Тима всю сознательную жизнь, я пристально наблюдал за его общением с Брэндой и радовался, что не ошибся ни в друге, ни в любимой. Брэнда была просто прелесть. Тим сразу разглядел в ней искренность, доброту и простоту, оценив веселый нрав и острый ум. Я был на седьмом небе от счастья: мои самые родные люди рядом, мы вместе… Жизнь все же классная штука, как ни крути!
Провожая Брэнду до такси, я вновь поцеловал ее в губы, а она, садясь в машину, прошептала:
— Это был один из самых прекрасных вечеров в моей жизни! Спасибо тебе и Тиму, он чудесный!
— Это тебе спасибо, родная, — ответил я, и она уехала. Вернувшись в дом, я нашел Тима в превосходном расположении духа.
— Да-а, Дик, — протянул он, наливая себе еще виски. — Вынужден признать, что я ошибся. Чертовски неприятно это осознавать, но ошибся в корне. Твоя Брэнда очаровательна. Надо же! Дочь Кэмпбелла — и вдруг нормальный человек! Чудеса!
— А я что говорил? Теперь ты можешь порадоваться за своего друга?
— Я рад. Правда, рад за вас. Вы такие смешные со стороны! Эта девочка действительно влюблена в тебя, Дик, она глаз с тебя не сводила весь вечер. О тебе вообще молчу. Что же дальше-то будет?
— Дальше будет всё! — весело сказал я. — Вот увидишь, жизнь всё же…
— …классная штука, как ни крути, — закончил Тим. — Это я знаю. Но знает ли об этом Адам Кэмпбелл?
— Время покажет, — философски сказал я.
И оно показало, причем весьма скоро…
До Дня рождения монарха, а он, как известно, празднуется у нас во вторую субботу июня, мы с Брэндой, встречаясь каждый день, исколесили и обошли весь Лондон: гуляли в парках, сходили в Музей Виктории и Альберта, а Британский музей вообще стал нам родным. Мы катались по Темзе, посетили (в который раз!) Вестминстерское аббатство, Национальную галерею, целовались на Трафальгарской площади — и все это время говорили, говорили, говорили. Нам было приятно вместе посещать знакомые любому лондонцу места, где ранее мы бывали порознь; было интересно узнавать друг друга и снова и снова убеждаться в том, что нас на самом деле посетила любовь. Я уже не представлял себя без нее. Я смотрел на нее и не верил, что эта красавица принадлежит мне, что из всех мужчин на планете она выбрала именно меня! Брэнда искренне любила меня, в ее возрасте все чувства написаны на лице: она просто не умела их скрывать, да я и не хотел бы этого.