«Да ничего». «Как ничего! Ответь мне!»
«Да между нами ничего и нету».
«То есть? Даже вы ещё не переспали?
Ну, знаешь ли, о чём тут говорить…»
«Послушай, Ольга; иногда глупее
Ты кажешься, чем есть, и ведь нарочно!
Я с ним знакома близко, а в делах
Таких бывает этого довольно».
Тут Ольга покачала головою…
И взгляд перевела на мужа; тот
так набивает камамбером рот,
как набивают золотом карманы.
Во взоре Ольги плещется любовь,
как водоросли плещутся в приливе,
ей искупать бы этого мужчину
в морской волне, а можно – просто в ванне;
но глазки, что синей морской волны,
вдруг оживились, – и, разволновавшись,
выносит Ольга важное решенье:
«Тогда – что делать, знаешь ты сама».
«Ах вот как?»
«Таня, Таня… если вправду
влюбилась ты и это вправду страсть —
та, что бывает в жизни только раз, —
Пожертвуй всем ради любви счастливой!
Не терпит легкомыслия любовь,
Ты пожалеешь, если всё упустишь».
На мужа смотрит Ольга нежно-нежно —
А впрочем, он мужик-то симпатичный:
И не урод, и крошек очень любит
Муж Энтони и ко всему терпим,
К тому ж ещё и банковский работник —
и не в простом, а в Crédit Mutuel.
И вот, почувствовав, что на него смотрят, он
в несколько приёмов
отдирает взгляд от телеэкрана; так засучивают штаны:
оборот
ещё
и снова
и смотрит на сестёр с любезной улыбкой.
«Ну, а ты что скажешь?» – спрашивает Ольга. «О чём это?» – отзывается Энтони.
«Татьяна влюбилась».
«О-ля-ля! Ну, теперь пойдут женские страдания», – говорит он шутливо.
«А я её учу, что любовь требует жертв».
«А то».
«Иначе будет потом всю жизнь жалеть».
«Ну конечно!»
«А помнишь, как ты отказался от длительной командировки в Китай…»
«И ни разу потом не пожалел, – подтверждает Энтони, – что от меня тогда уплыла эта должность. Чёрта лысого забыл я в Китае? Там кругом одни китайцы, а здесь рядом со мною три моих грации».
И Ольга с мужем смотрят друг на друга,
Тягучим, масляным и вязким взором,
Как плющ медово-сладкий. А на стенках
Бесчисленные фотки близнецов
И пары, упивающейся счастьем,
С губ будто приторная патока стекает,
Из ресторана унесённые конфетки
Разбросаны в неприбранной гостиной,
Как камыши в заливе.
О улыбки,
такие сахарные, в облаках из сладкой ваты!
А сколько слов нежнейших и сладчайших,
потом ещё в смартфоне повторённых,
слыхала эта кухня! —
отзвук их Татьяна слышит; он невыносим ей.
Ей нестерпимы шоколадные «сю-сю»,
И это «дорогая» – Энтони
во рту катает как клубничную ириску.
А если бы Евгений
таким вот голоском…
Татьяне тошно от одной этой мысли
О только не это
хочу любовь раскалённую добела
чтоб мучила и жгла
та о какой писали в старых книгах
тех что пылились в старом сундуке