Олди. Был бы идеальным вариантом, но – лежит в коме. Второй выживший в том бою – в сознании, но на ноги поднимется ещё не скоро. Кстати, мне нужно навестить его – верными людьми нельзя раскидываться.
Маг. Хорошая кандидатура, но он скорее учёный (или параучёный, суть не в терминах), чем политик.
Тот старичок из пиршественной залы, который переживал, что на полу трупы – тоже. Я вспомнил его имя, сэр Гинни, милейший тип и верный слуга Короны... Но совершенно вне политики. Подметён ли пол перед троном – это волнует его больше, чем то, кто нам этом троне сидит.
Мне нужен был кто-то ещё... Кто-то, на кого я мог положиться, кому мог доверить свою жизнь. Нет, я не верил в чистый альтруизм. Просто этот «кто-то» должен осознавать, что как только меня сместят – и он перестанет быть «кем-то» и станет «никем».
По счастью, память Геневиса подсказала мне один хороший вариант. И именно поэтому я сейчас шёл вверх по лестнице, в высокую башню.
В библиотеку.
Двери распахнулись, тихо скрипнув, и я вошёл внутрь. Нельзя сказать, чтобы в замке было много книг, но содержались они в безупречном порядке, и это была заслуга одного-единственного человека, который как раз вставал, завидев меня.
- Ваше Величество, - поприветствовал он меня. Именно такой, как сообщала память – старше меня на два года, очень светлые волосы, не носит бороды или усов, очки. Средневековые очки выглядели забавно, на взгляд более современного человека.
- Я уже только три дня как коронован, - устало обратился к нему я – не глядя на него напрямую, а нарочито разглядывая книжные полки, - и у меня уже уши болят от этого «Ваше Величество».
- Вы бы предпочли, чтобы я называл вас «Ваше Высочество»? – по тону нельзя было понять, серьёзен он или иронизирует.
- Да брось, - я повернулся к нему, - уж ты-то можешь называть меня по имени. Не так много времени прошло с тех пор, как ты это делал.
Тилль Лорби. Мой бывший товарищ по играм – то есть, конечно, не мой, а Геневиса, но тем не менее – которого в один момент воспитатели от меня «удалили». Сделано это было спешно, после драки, в которой Лорби рассёк мне губу.
Причина была очень проста. Лорби – древний дворянский род, даже старше моего собственного. Но лет семьдесят назад тогда ещё молодой дед Тилля впал в немилось к моему прадеду, и с тех пор их род в опале.
Разумеется, Тилль, воспитанный в духе гордости за своих предков и обиды за собственную неоценённость, рано или поздно должен был сорваться и повести себя с принцем так, как с принцем себя вести нельзя.
Ошибка была в другом. Не убери его умники-воспитатели – эта же ссора сплотила бы нас, и у меня сейчас не было бы союзника вернее. Может быть, тогда даже заговора бы не произошло – судя по детским воспоминаниям Геневиса, Тилль был очень умным парнем.