- Почтенные сэры, - начал я. – Как все вы знаете, не далее чем позавчера я стал жертвой гнусного предательства и покушения.
Зал молчал, ловя каждое моё слово и гадая, нельзя ли извлечь из ситуации выгоду.
- Перед тем, как быть поверженными во прах, - я выверял всё, что скажу, - предатели прилюдно признались, что мой отец также пал жертвой их козней. Это значит, что заговор сидит глубоко, и арестом трёх его глав – моей двоюродной сестры Килетты, епископа Растонского и сэра Крилона – не обойтись. Чтобы выкорчевать заговор, мне придётся рубить под корень.
Тишина в зале стояла без малого гробовая.
- Поэтому, - я сделал паузу, - первое. Сэр Тилль Лорби назначается – а точнее, уже был назначен вчера – королевским советником. С момента назначения он – второе лицо в стране, и всякий его приказ, который не противоречит моему, должен быть исполнен беспрекословно.
Снова шёпот, снова гул. Пусть поудивляются. Главное – впереди.
- Все последующие назначения и указы, - я дождался, пока шум стихнет, и торжественно заговорил снова, - также нерушимы и не обсуждаются. Корни заговора забрались слишком далеко. Поэтому некоторые из царедворцев, которые подозреваются в участии в нём, будут смещены со своих должностей немедленно и заключены под стражу.
На этот раз шум был куда громче.
- Это ещё не обвинение! – я повысил голос, перекрикивая гул. – Это всего лишь подозрения! И если они не подтвердятся – невиновный будет отпущен на свободу и восстановлен в своей должности, а кроме того – получит богатую награду за все доставленные неудобства!
На самом деле, сомнения у нас с Тиллем были только по поводу двух человек – вина всех остальных была очевидна. И я начал называть имена.
Реакция обвиняемых была разная. Кто-то шипел что-то яростное и, похоже, непристойное (с трона было плохо слышно, что именно), кто-то шёл навстречу поджидающим его стражникам гордо, не сгибая головы, кто-то бледнел и симулировал обморок...
Когда всех подозреваемых вывели из зала, я снова заговорил.
- Это были те, кто обвиняется в самом страшном преступлении – в измене против своего короля. Однако если и другие преступления, поменьше. Такие, как преступная халатность, ненадлежащее исполнение обязанностей.
Ожидающие самого страшного царедворцы замолкли. Может быть, начни я с этого – они бы кричали и протестовали. Но теперь, после того, как несколько десятков человек – и весьма влиятельных – увели в темницу, они боялись, что я могу сходу казнить того, кто скажет слово против.
- Некоторые из вас останутся на своих должностях, - объявил я. – Другие будут смещены – в том случае, если исполняют свои обязанности недостаточно хорошо. Однако я ценю вашу верность, и каждый из тех, кто будет снят сегодня, получит другую должность при дворе.