Я кусала губы, едва себя сдерживая. Так хотелось нагрубить! И наконец понять, что я сделала не так, раз эта женщина выгоняет меня, не вполне оправившуюся после произошедшего.
– Спасибо, господин Илис. – Леди сама проводила его до дверей.
Когда в комнате повисла мрачная тишина, я подняла голову. Все-таки решилась задать вопрос. Больше десяти лет я молча принимала ее нелюбовь, но сейчас… Даже Корвин и Лукас начали относиться ко мне иначе, а она дистанцируется еще больше.
– За что? – спросила, глядя ей в глаза. – Что я вам сделала?
Мачеха поджала губы и толкнула дверь.
Думала, оставит меня, не ответив, однако она вернулась в комнату, отдав приказ экономке:
– Ката, не беспокоить нас.
Я смотрела на мачеху и видела красивую, уверенную в себе женщину. Но до того холодную, будто вместо сердца у нее ледышка.
– Алиса, – нараспев произнесла она. – Знаешь ли ты, девочка, что означает твое имя?
– Благородная.
– Благородная, – передразнили меня. – Элис – благородная, а твое имя – простонародная форма моего.
Раньше я не задумывалась о подобном, но на уроках в пансионе, когда мы изучали древние имена, подбирая для будущих детей, я не придала значения тому, что меня и жену отца зовут одинаково.
– Сайрион назвал тебя в честь меня. Он полагал, что благодаря этому я сумею принять дитя от чужой женщины.
Я видела, как нелегко давались ей слова. Ею овладели злоба и гнев, но и невероятная боль отражалась в глазах.
– О том, что ты должна войти в мой дом, я знала еще с твоего рождения. И тянула до последнего.
«Почему?» – застряло в горле невысказанным вопросом.
Я больше не хотела откровенности. Перекошенное от презрения и ненависти лицо мачехи не на шутку меня напугало.
– Закон об эмани, закон о сохранении магии. – Плечи женщины подрагивали, казалось, еще чуть-чуть, и она упадет. – Ты и представить себе не можешь, каково это, когда ты должна молча делить своего мужа с другой. Но еще хуже, когда она может родить, а ты нет.
Я бы с удовольствием вернула время назад и не начинала разговор. Так тягостно и неприятно было слушать.
– Семь раз я была беременна до Кортина. Семь раз теряла ребенка в утробе. Я нестабильный маг. Была… Моя вера, больше самоуверенность, привела к этому. Я знала, что магия постоянно выходит из-под контроля, но она никогда не вредила окружающим, поэтому отец и не настаивал на отнятии дара. Сайрион тоже не считал нужным лишать меня силы. А я… Я не могла связать мои проблемы с магией и беременность. Дар убивал детей, не позволяя им появиться на свет.
Ужас, охвативший меня, сложно передать словами. Боялась пошевелиться и дышать. Во мне проснулись жалость и чувство вины. Я напомнила ей о боли.