– Она ошиблась. Мы никогда не подойдем друг другу.
– Мы идеально подойдем друг другу. – Дэниел принял Кори в свои объятия, вдыхая ее опьяняющий запах. Он проклинал свою одежку, все те слои ткани, которые Довиль счел приличным надеть для неприличного полуночного визита. Он проклинал свою разбитую губу, которая ныла, и свои интимные органы, которые ныли еще сильнее.
Он забыл обо всем этом – свое имя, свои благородные намерения и то, что его матушка находится в соседней комнате – когда Кори поцеловала его.
– Ты самый хороший человек из всех, кого я знаю, Дэниел Стамфилд, – заявила она ему, когда им пришлось вдохнуть воздух.
– Но можешь ли ты полюбить меня, хотя бы чуть-чуть?
Кори показала ему своими нетерпеливыми поцелуями, как сильно может полюбить его.
Он пропал. И время, и место – все было неправильно, за исключением этой женщины. Она целовала его с жаждой, которую он узнал, с потребностью быть желанной, со страстью слиться воедино с тем единственным мужчиной, который имел для нее значение.
– Я люблю тебя, – продолжал шептать Дэниел, пока мог. – Слишком быстро, – задохнулся он, когда не смог больше вынести. В один момент он стянул рубашку, ее ночная сорочка полетела через комнату, а его туфли – разве на нем были туфли? – Дэниел не мог вспомнить об этом, и ему было все равно. Кори лежала обнаженная рядом с ним, и она была самым прекрасным из всего, что он когда-либо видел в своей жизни. – Все эти картины, все эти шедевры. Они не могут сравниться с тобой, – прошептал он, думая, что может вечно просто смотреть на нее и даже тогда умрет счастливым человеком. Нет, он не может. Он должен коснуться ее.
Дэниел начал с пальцев на ее ногах – и продвигался вверх по ее точеным щиколоткам, крепким лодыжкам и роскошным бедрам, затем – по ее животу, от чего Кори рассмеялась, и дальше, к ее груди. О, он несколько часов расточал ласки ее прекрасным грудям – ну, во всяком случае, достаточно времени, чтобы она начала извиваться, задыхаться и дергать его за волосы. Так что он переместился к ее шее, ее ушкам, а затем – к векам. А потом – снова к ее рту.
– О, Дэниел, я никогда такого не испытывала. Фрэнсис…
Он остановил Кори, легко укусив ее за нижнюю губу.
– Этот человек был грубияном. Он не оценил то сокровище, которое попало к нему в руки. И я ценю, и это означает, что я намерен вечно дорожить тобой. И я больше никогда не хочу слышать имя Снеллинга. И уж точно не в своей постели.
Девушка рассмеялась.
– Это моя постель.
– Нет, сегодня это не так. Хотел бы я, чтобы это была беседка в саду. Нет, там колючки и муравьи. В гроте было бы слишком холодно, а на пляже слишком много песка. Здесь – идеальное место, пока у нас нет собственной спальни, которую мы будем делить точно так же, как и мои родители. И никакой чепухи насчет раздельных комнат. Если только тебе не будет противен мой храп. Ты должна будешь честно сказать мне об этом. Как и в том случае, если я сделаю что-то, что расстроит тебя, или если я коснусь тебя каким-то образом, который не будет тебе приятным. Я никогда не буду заставлять или смущать тебя или…