Но она не выбросила букет из окна, как мечтала выбросить самого мистера Стамфилда. Цветы были слишком красивы и напоминали ей о любимых садах. Их запах наполнял комнату, маскируя зловоние лондонского воздуха. Тот, кто их приобрел, был ослиной задницей, но цветы оказались очаровательными. Кори поставила их в вазу у своей кровати. А его записка полетела в камин.
Вместо того чтобы поехать в парк верхом с Сюзанной и ее братом, Кори прокатилась в ландо с леди Корой, которое останавливалось каждые несколько ярдов, чтобы представить ее то этой вдове, то той хозяйке приема, двум патронессам «Олмака» и всем джентльменам, которые смогли уговорить представить их. Таким образом, когда они наконец-то посетили свой первый бал, Кори знала намного больше мужчин, чем Сюзанна, и почти все ее танцы были заранее оговорены еще до того, как начал играть оркестр, что означало, что ей не придется страдать, танцуя с Дэниелом Стамфилдом.
Кори знала, что он практиковался, после того, как его упросила Сюзанна. Плутовка даже выдавила из себя несколько слез, жалуясь на то, что брат наступит на ее новое платье в самом первом танце на самом первом для нее балу, если значительно не улучшит умение танцевать.
Наконец они были готовы к балу у герцогини Хэйг. Последние приготовления заняли почти весь предыдущий день, но Кори считала, что время того стоило. Она знала, что никогда не выглядела лучше, чем сейчас, в шелковом платье золотистого цвета с кружевной верхней юбкой, с бриллиантами матери, зачесанными наверх и собранными в пучок волосами, поддерживаемыми золотой тиарой, и парой локонов, обрамлявших лицо. Потребовались часы, чтобы уложить эти на первый взгляд безыскусные локоны, но каждая минута этого времени стоила того, чтобы увидеть, как мистер Стамфилд теряет дар речи при ее появлении, когда она спускалась по широкой мраморной лестнице Ройс-Хауса вслед за его матушкой и сестрой.
Этот увалень уже не в первый раз не сумел связать и двух слов. Кори не могла представить, как леди Кора собирается найти ему невесту, даже при условии, что он разоденется в пух и прах и сможет станцевать кадриль. Мисс Эббот вознесла хвалу небесам за то, что это не ее забота, за исключением того, чтобы усилия его матушки удерживали сломанный нос и большие ноги мистера Стамфилда подальше от ее собственных дел.
Этот человек захотел узнать все ее секреты, чтобы защитить свою семью, как он заявил. Как будто бы он потрудился вести себя как глава семьи в прошедшие два или три года, а не вел вместо этого распутную жизнь в Лондоне. Нет, все, чего он хотел – это помучить ее. Кори не сомневалась в этом, особенно, когда его темно-голубые глаза заглядывали в ее душу – и находили там желание.