Борик снял в прихожей свою черную одежду, накинул полосатый махровый халат и сунулся в ванную. Отец с кем-то базлал на кухне по телефону. Борик вымыл с мылом руки и умылся. Хотелось есть. Он прошел на кухню, переступая через кольца витого длинного телефонного провода на полу, зажег газ и поставил чайник. Дина, что ли, на рынок ушла? Собиралась…
— Партию адидасовских футболок не возьмешь? — оторвавшись от телефонной трубки, спросил отец.
— Сколько? — уточнил Борик, усаживаясь на табуретку и откидываясь расслабленной спиной к стене.
Впрочем, спина тут же напряглась и выпрямилась, как деревянная, будто уж сама по себе, почуяв, что разговор идет о деле.
Отец спросил у кого-то там, сколько футболок в партии и вообще какие размеры там, цвет и цена — все в точности и даже почти в том же порядке, как и подумал себе Борик, и доложил, прикрыв трубку ладонью:
— Полста штук. С сорок шестого по пятьдесят второй. Бежевые. С коротким рукавом. Восемь рублей штука. Только деньги сейчас…
— Нет, — отказался Борик.
— А что?
— Много очень, да и зима на носу. Какие футболки? — неохотно объяснил Борик.
— Было бы предложено!.. — кажется, малость обиделся отец. — Я бы на твоем месте взял. В школе разойдутся. А нет, так полежат. Есть не просят. Но ты же больно умный теперь…
Ну подумал бы сам, прежде чем спрашивать. Куда их сейчас девать, эти футболки? Оно конечно, и класс у них спортивный, и в школе их целых три, но не всех же, как сборную, одевать в одинаковое! Заподозрят и вообще… Что-то директриса последнее время коситься стала. Она тетка хитрая, — Борик знал, — себе на уме, зря коситься не будет. Еще историк этот плохо посмотрел на него на той неделе. Бдительные чересчур! Это за все футболки четыреста целковых. Продать можно по червонцу каждую. Как минимум… Взять, что ли? И до лета придержать!.. Нет, долго все это, хлопотно, да и затоварена школа футболками. Потом поостеречься пока надо. А всего-то делов — сто рублей навару. Но ведь не объяснишь же всего отцу. Ладно, пускай подуется чуть-чуть, предкам с ним и так чересчур легко — все на лету схватывает, денег в долг даже не просит, сам живет, своим умом и оборотливостью, шустрит потихоньку. Борик заварил чаю. Что же отец-то сегодня на службу поздно так собирается? Ревизия у него кончилась, что ли? Вот и себе нужно будет такую работу искать, чтобы так же, как отец, захотел — дома посидел, захотел — повкалывал. Дел же, кроме службы, много будет, а времени мало. Борик вспомнил, что ему самому вечером на репетицию «Завета» в подвал идти. Время, время… И везде успевать ведь надо!