— Истинно, велики земли нашего мира, — выдохнул в спину Шамир, — и никто бы не поверил, что кроме Муфазара есть другие места. Где найти такую длинную жизнь, чтобы все объехать и посмотреть?
— Я не вижу Башара, — встревожено воскликнул Скотур, снова проснувшийся и в очередной раз протирая воспаленные глаза. — Солнце высоко, его все нет.
— Вернется, — уверенно сказал я. Повернулся и посмотрел на пахаварца. — Что ты будешь делать, когда мы придем в Берг? Вернешься домой на попутном корабле?
— А куда ты меня гонишь? — усмехнулся Шамир. — Что, в твоих землях нет работы для такого опытного бойца как я?
— Иногда ты слишком самоуверен, — напомнил я.
Шамир расхохотался. Он шел за мной, полагая, что получит сполна то, о чем мечтал всегда, ведя караваны бин Сиарука по пыльным дорогам Муфазара. А я ведь воевал и убегал от звенящей стали, но иные пути уже были не для меня. Шамир хочет трофеи — он их получит. Своими руками.
— Господин! — дернул меня за руку Корим, одновременно тыча пальцем в слепящую белизну горизонта. — Я вижу Башара!
Опальный принц с тремя бойцами нашего отряда осторожно спускался с тропы, ведущей к перевалу, больше опасаясь не за себя, а за коня, который мог в любой момент соскользнуть вниз в глубокую расщелину из прессованного снега и льда.
— Что там? — я сразу же стал допытываться у Башара, как только он подъехал к нам живой и невредимый.
— В полулиге отсюда мы наткнулись на странных людей. Они остановили нас и предупредили, что перестреляют каждого, кто хоть один шаг сделает наверх.
— Я послушался их, — пожал плечами принц. — Ну, не лезть же мне под стрелы ради того, чтобы узнать, продолжается тропа или завалена снегом? Но дорога наверх есть, я заметил. И все же один стрелок может запросто положить всех, не выглядывая даже из укрытия. Я ушел.
— Кого-нибудь заметил?
— Видел только двух. Они что-то спрашивали, но я плохо понял. Ребята пробовали мне переводить, но у них получается плохо. Иди, Философ, это уже твоя земля, тебе и говорить.
Я задумался, хотя мысли в этой ситуации мало что могли дать. Хочешь — не хочешь, а придется идти на переговоры. Кто эти люди? Случайны ли здесь, или же они обыкновенные охотники, испугавшиеся вооруженных людей, отчего упрямо захотевших повоевать? Или же целенаправленная засада? Но кто мог знать о нас? Попробовать откупиться? Деньги у нас были. Королева-мать дала мне несколько полновесных кошелей для возможного выкупа дочери, и я берег их пуще своей жизни. Лацию я не нашел, и надежда, что еще теплилась в глубине сердца, медленно угасала. Но признать самое худшее не позволял обыкновенный страх потери близкого человека.