Так пролетело два года. В воздухе запахло новой войной между сторонниками Доминика и Патрика, одной из тех войн, которые местные острословы прозвали «Войной Роз» или «Цветочной войной». Таланна входила в число тех земель, которые отстаивали интересы Алой Розы, а точнее, которые почитали в большей степени Доминика, чем герцога Линда из Дома Лоран, нашего «смотрителя» за землями. А посему рано или поздно в городе могли появиться «ловцы», охотящиеся за «красным мясом», то бишь за теми, кто в разной степени своих возможностей мог держать в руках оружие и отстаивать честь святого Доминика (не забыть бы флаги и штандарты в руки дать этим несчастным!). Господин Мартин не раз предупреждал меня быть осторожным на улицах и в кабаках, зная о наших бурных похождениях.
— Звание студента не дает никаких привилегий перед войной, — говорил он при нашей последней встрече. — Вы, кроме воды, пьете и вино. Напоить вас не стоит никакого труда. Не успеете протрезветь, как окажетесь на поле боя с плохой алебардой в корявых руках, привыкших только к перу и перелистыванию книг.
— Мы учтем ваше предупреждение, — не стал я спорить с мудрым должником Брюнхильды.
Я не был полным идиотом, и понимал, что крючок моей старухи будет в таком случае бессилен, и постарался быть осторожным, что очень трудно в годы молодости, сами понимаете. Парни мы были видные. Многие девчонки Таланны тайно или явно вздыхали по нам, но мы границ не переходили, что позволяло избегать традиционного мордобоя и жестокой расправы со стороны их ухажеров. А побить нас кулаки чесались у многих. Но подраться мы тоже умели. Единственная, к кому неравнодушны были Игла и Шип, так это миловидная служанка из трактира дядюшки Якоба. Ее звали Ильза. Подведенные сурьмой глаза всякий раз вспыхивали огнем, когда мы вваливались в вечернюю пору в помещение, и галдящие от избытка сил, начинали зарабатывать себе на похлебку.
Дядюшка Якоб не распоряжался нами, благоразумно оставив на попечение дородной тетки по прозвищу Фурия. Она была кем-то вроде экономки, и работников держала в мощном кулаке, который могла легко пустить в ход.
Что-то у моих друзей наверняка было с Ильзой, но я старался не вмешиваться в их сердечные дела, не надоедать нравоучениями. Да и не поняли бы меня. Наличие под нашим боком Фурии заставляло держать язык за зубами. Иначе вполне серьезно могли нарваться на неприятности похлеще пинка под зад. Терять место подработки нам не хотелось. У Якоба кормили вкусно.
Хотелось бы еще сказать, что народ в Таланне в большинстве своем дикий и невежественный, несмотря на то что поголовно гордился своим университетом. Наличие такого заведения в городе приравнивало таланнцев к сонму славных своими учеными традициями городов, так как в Пафлагонии их было всего четыре: в Берге, где помимо гуманитарных наук изучали математику, химию, архитектуру церквей, в Фобере, в красивейшем портовом городе, в Ламберге, что контролировала коалиция святого Патрика. И, конечно же, наш, родной. Так что в соотношении учебных заведений на количество жителей союз Алой Розы, то бишь доминиканцы, мог гордиться собой. Здесь мы смотрели на долгие годы вперед. Да и к религии многие относились с прохладцей. Уже не было такого слепого поклонения незабвенным опальным ангелам. Эти времена ушли в прошлое. И хорошо, иногда размышлял я. Люди освобождаются от многих догм, мешающих объективно понять суть происходящих вещей на земле.