То ли реальность вообще выглядит несколько иначе, то ли он, Годунов, своими лихаческими выходками исхитрился создать насквозь альтернативный вариант, но свита под стать ему самому, старшему майору третьего ранга. Бригвоенинтендант-артиллерист — это ещё куда ни шло. А вот священник-артиллерист… Без долгих прений (и, слава богу, без возражений со стороны дотошного умницы Игнатова) решено было назначить бывшего штабс-капитана Земского на должность, соответствующую его опыту и роли в предстоящих событиях. Спросят за это потом? Не факт. Всяко — не строже, чем за упущенные шансы. А вот поднять авторитет командира — вопрос сегодняшнего дня. Промедление для нас смерти подобно, как прозорливо отмечал основатель Советского государства. Форма с отложным воротом сидит на новоиспеченном командире батареи как-то странно. Не как на ряженом актёре из псевдоисторических фильмов, «основанных на реальных событиях»; доводилось Годунову семьдесят лет тому вперед скоротать вечерок-другой за просмотром очередной белиберды. Выправка у Земского, с какой стороны ни глянь, офицерская. Да почему-то вот топорщится-бугрится не придавленный погонами габардин на широких плечах. Борода? Ну, борода, конечно, — по сану, а не по воинскому званию.
А в довесок — трое штатских: Малыгин и строители — высоченный дед, представившийся (надо ж такому быть!) Ермоловым Алексеем Петровичем, и широколицый мужик, который, привычно подхрипывая, как многие, кому приходится долго орать на ветру, без обиняков назвался дядей Вовой. Шестеро. Опять шестёрка! Но на этот раз дурацким суевериям разгуляться было негде: приплюсовываем к командирам и гражданским спецам четверых бойцов с трёхлинейками — и получаем в сумме вполне счастливую десятку, тьфу-тьфу-тьфу… Александр Васильевич незаметно постучал по дереву — не просто по деревяшке, а по самой настоящей берёзе.
А Оболенский тем временем докладывал, и что-то в его сугубо уставном тоне было от речи экскурсовода:
— Как и планировалось, три тысячи снарядов разместили за Тишинкой, полторы — за Кромой. Дорогу перепашут не намного хуже трактора, это мы с товарищами, — кивок в сторону помощников, — можем уверенно обещать. Да вот только… — выдохнул-выкашлял, будто горячим чаем обжегшись, — кто и что будет в этот момент находиться на дороге?..
Годунов пожал плечами.
— Тут уж мы постараться должны. Вы, я, — улыбнулся уголком рта, — и русский авось. Чтоб в нужный момент команду отдать…
…Нужный момент приближался со средней скоростью движения немецкой танковой дивизии по укатанному, ещё не размокшему от дождей большаку. Земской и строители были отосланы в Орёл на «эмке» командующего — теперь они там многократно нужнее; Малыгин попытался было остаться, апеллируя к тому, что места в машине для него всё равно нет. Но Годунов обронил сухое начальственное «нет», Оболенский, вдруг позабыв о своей деликатности, заявил, что не может кандидат математических наук не уметь считать до пяти и вообще, не ко времени штафирку на воинские подвиги потянуло, а Земской с дядей Вовой живехонько подвинулись, высвобождая пресловутое место. Дёмину было приказано далее оставаться в Орле, в распоряжении подполковника Беляева. Сейчас не до начальственных понтов, командующему и в кабине одной из двух полуторок прокатиться до облцентра не зазорно.