Позиции на западной и северо-западной окраинах Орла занимали, опять же, бойцы в зелёных фуражках да приданные им противотанковые батареи 45- и 76-миллиметровых пушек.
Мотоциклетный полк командующий оборонительным районом, поколебавшись, выслал под покровом ночи вперед. Комполка майор Танасчишин, плотного телосложения круглолицый малоросс (украинцев Александр Васильевич безошибочно определял по манере говорить по-русски ещё с училищных времен, оставивших весьма неоднозначные воспоминания о некоем капитане второго ранга Оноприенко), произвел впечатление не столько скорого, сколько спорого на дела человека. Вроде бы, Годунов имел все основания считать себя человеком маловпечатлительным, но от смутного воспоминания холодок пробежал по спине: доводилось читать о погибшем при освобождении Украины генерал-лейтенанте Танасчишине… Может, однофамилец? Тем более — генерал… Эх ты, Саня-Саня, голова садовая! Все-то ты категориями мирного времени мыслишь! За два с половиной года войны можно было вырасти в чинах, факт. Да и фамилия — не самая распространенная…
Всё-таки это проклятие, иначе и не скажешь: смотреть на человека и знать его судьбу. Одна надежда — уже в который раз — на то, что последствия «эффекта бабочки» будут благотворными. И в целом, и для этого вот несуетливого, но расторопного украинца.
Затаившись в лесу, находящемся в двадцати с небольшим километрах от окраины Орла, бойцы-мотоциклисты были должны пропустить мимо себя наиболее боеспособные передовые части Гудериана — и обрушиться на вражеские тылы, штабы, подразделения снабжения и ремонта, обозы.
Скелет обороны города с каждым днем все более обрастал плотью, покрывался бронёй танков и ощеривался орудийными стволами. Изматывающая врага тактика «улитки» дала результат — немцы замедлили темп своего наступления, и Годунов с каждым днем укреплялся во мнении: война на орловском направлении окончательно приобрела иной оборот. Тем, кто в известной ему истории буквально с колёс держал рубежи и бросался в контратаки на подступах к Мценску, теперь предстояло прогреметь своей стойкостью на всю Советскую страну в обороне Орла.
Пока все шло очень даже неплохо. Пока…
* * *
Стёпка был занят важным делом. Затащив на чердак старый табурет, сдвинув лист кровли и высунувшись по пояс, он всматривался сквозь пелену в происходящее на дороге. Смотреть было неудобно: приходилось поминутно обтирать лицо. Бинокля мальчишке не дали. Зато дали самое настоящее боевое задание: «докладывать обо всех передвижениях в этом секторе». Так сказал сержант дядя Коля, командующий гарнизоном опорного пункта, что расположился в доме и около него. Стёпка прямо-таки упивался звучанием слов «гарнизон», «опорный пункт», «наблюдательный пункт», «сектор наблюдения», «доклад обстановки». Они звучали как пароль, как тайный сигнал вхождения во взрослую, более того — военную жизнь! Уже при первом знакомстве дядя Коля расставил все по своим местам: