А дальше возникают, так сказать, варианты, как не быть принятым за дезертира или шпиона и сохранить голову на плечах. Если очень повезёт — даже и повлиять на что-то попытаться, всё ж таки послезнание — не совсем бесполезная штука. Наиболее запомнившиеся из альтисторических романов предлагали для достижения подобных целей самые разнообразные модели поведения. Некоторые вероятности казались осуществимыми. Только вот незадача: жизнь у него была одна, что не давало никакого простора для эксперимента. Ну, допустим, удалось с первого раза выбрать нужное направление действий и нигде не напортачить. Отлично. Но для осуществления задуманного нужно время. Опять же допустим, что незначительное. По меркам мирного времени, угу. У войны свои сроки. И в эти немногие месяцы уместится и падение Орла, и оборона Тулы, и, вполне вероятно, Московская битва. И с каждым днем твое, Годунов, послезнание будет обесцениваться.
И вообще, слишком много допущений! Слишком много, чтобы думать об этом всерьёз… Вот только совсем не думать, наверное, не выйдет.
Думать думай, но и дело делай. Присказка про белку в колесе многовековой практикой подтверждена. Вот и изволь, Александр Василич, крутиться. Да не просто так, а с толком, создавая не панику, но поступательное движение.
Вломиться со всего маху в прошлое, имея в кармане эдакие корочки, — и отсидеться? Преотличная во всех отношениях идея — отсидеться в подводной лодке, по которой хреначат глубинными бомбами!
…А ежели душой не кривить, ты ведь сразу определился: не настолько ты нормальный — правы, ох, правы оказались школьные коллеги! — чтобы стоять в стороне от того, что свершается здесь и сейчас, выгадывая какие-то будущие шансы. Завтрашний шанс — он то ли будет, то ли нет. Особенно с учетом военного времени и отсутствия каких бы то ни было документов, кроме пресловутого удостоверения.
Значит, в полном соответствии с традициями альтисторического жанра, будем считать сей документ прямым указанием к действию. Тем более что от метания громов и молний пора переходить, так сказать, к конструктивному диалогу. Ну и, памятуя о том, что в ногах правды нет, присесть, наконец.
— Товарищ Одинцов…э-э-э… позвольте узнать имя-отчество?..
— Игорь Григорьевич.
— …Игорь Григорьевич, как вы наверняка уже поняли, я уполномочен проинспектировать готовность города к обороне. Однако ж тут, я уже оценил, впору вести речь не об инспектировании, а об организации обороны города с нуля. Я связывался со штабом округа, — раз уж приходится играть, то почему бы не ва-банк? — но мне так и не смогли внятно ответить, где находится командующий.