Подходил к концу «первый день попаданца». От усталости и обилия впечатлений голова гудела вечевым колоколом… созывая мысли, нужные и ненужные. Стоило бы передремнуть по дороге хоть четверть часа, авось в мозгах прояснилось бы. А сна — ни в одном глазу, наверное, по тем же самым причинам. Оставалось только в очередной раз позавидовать бесценному опыту товарища Штирлица.
Годунов вглядывался в темноту, пытаясь уловить приметы того Орла, который был ему знаком. Занятие, конечно, бесполезное, но сосредоточиться помогло. И очень вовремя — машина остановилась перед особняком, в стиле которого архитектор, наверняка умевший потрафить вкусам губернского дворянства, находчиво соединил помпезность и провинциальность.
Додавить последние рефлексии, и так уже вялые, как травленые тараканы, и встряхнуться удалось аккурат в тот момент, когда со скрипом отворилась тяжёлая дверь с кованой ручкой. За такой дверью должен был бы обнаружиться бодренький дворецкий, а не усталый дежурный, оживившийся только при взгляде на волшебное удостоверение.
А вот замначштаба округа подполковник Беляев, крепко сбитый кряжистый мужик лет тридцати пяти, удивления не выказал. Может, Одинцов его предупредил? Угу, ещё скажи — морально подготовил. Когда б успел? Если только перепоручил кому? Ну да бог с ним.
Интуитивно Годунов опасался таких вот ничему не удивляющихся — на языке крутилось определение «лиц при исполнении должностных обязанностей» — с цепким взглядом чуть исподлобья. Хотя, признаться, никогда не видел от них ничего плохого. Но на всякий случай поспешил, после обычных приветствий, взять быка за рога, начальственным речитативом выдавая все то, что надумал по дороге:
— Товарищ подполковник, необходимо в кратчайшие сроки собрать командиров всех частей, дислоцированных в Орле, и всех начальников служб. И еще… — Годунов вдохнул, готовясь с головой броситься в омут, — мне нужна ВЧ с генерал-полковником Ерёменко.
— Товарищ старший майор, — сурово ответствовал Беляев. — ВЧ только в кабинете командующего округом, а он опечатан.
— Обстановка такова, что медлить нельзя. Вскрывайте кабинет, — приказал Александр Васильевич.
Бабка любила повторять: «Снявши голову, по волосам не плачут». Маленький Санька сути не улавливал, воображая себе что-то вовсе несусветное. Потом, конечно, начал понимать. А вот воистину проникся только сейчас. И картинка получилась как раз-таки сюрреалистическая, с уклоном в хоррор.
Замначштаба, по-прежнему не проявляя (почему-то хотелось надеяться — попросту не демонстрируя) никаких эмоций, достал из монструозного, под стать моменту, сейфа ключ.