Не нужен был Холдстейну старый Ирвинделл. Но войска нужны, и Моэраль успокаивался мыслью о суровой необходимости.
Ехавший немного позади короля лорд Кантор не мешал размышлениям друга. Даже махнул рукой слугам и солдатам, приказывая немного отстать и не отвлекать его величество. Отряд и Моэраля разделяло три десятка шагов, и Холдстейна это вполне устраивало. Ему нравилось проговаривать мысли вслух, и не нравилось, когда рядом были слушатели.
–У меня будет семь тысяч, – негромко рассуждал Моэраль. – Если Ирвинделл даст…
Думы короля нарушил душераздирающий вопль – будто неподалеку заживо кромсали человека. Моэраль, не размышляя, дал Углю шенкелей, махнув рукой солдатам. Хозяину Вантарры на родных землях до всего было дело.
Топот копыт позади говорил, что поотставшие воины торопились нагнать господина. Холдстейн их не ждал.
Крик – мучительный, полный боли – повторился. Моэраль пришпорил коня.
–Морри, не спеши! – проорал Вардис.
Извилистую неширокую дорогу окаймляли густые заросли вереска. Уголь грудью проломился сквозь них. Переломанные ветки повисли, зацепившись, на седле, застряли в стременных ремнях. Моэраль еще раз дал коню шенкеля, и Уголь галопом понесся меж толстенных – в три-четыре обхвата – сосен.
Крик звенел, резал уши, то слабея, почти стихая, то набирая силу. От звучавшего в нем страдания становилось физически больно.
Впереди замаячил невысокий – едва ли в рост человека – ельник. Повинуясь чутью, Моэраль потянул повод, и конь по широкой дуге стал огибать деревца. Вардис, отстававший от короля на корпус коня, осмотрительности не проявил. Кантор, высмотрев в зарослях узкую тропку, направил скакуна по ней. Красавец – Вихрь на всем скаку влетел в ельник, и тут же встал на дыбы, на скаку разворачиваемый хозяином. Моэраль повернулся, и его взгляду предстала груда сухих веток и тонких древесных стволов, скрываемая елями со стороны дороги, а потому незаметная. В груде сушняка зияла дыра, похожая на проход в другой мир.
Холдстейн снова пришпорил коня.
–Моэраль, стой! – завопил Вардис. – Ты не понял, что там?
Моэраль понял. И именно это понимание заставило его спешить, прислушиваясь: не стихнет ли вопль.
Вопль не стих, но стал тише, переходя в мучительные стоны. Король натянул поводья, останавливая Угля, и соскочил наземь. Выхватил из ножен меч. Его солдаты были совсем близко, и Моэраль понимал: нужно бы пустить их вперед, не лезть самому. Но понимание это выглядело не столь важным, когда в ушах все еще стоял отчаяный крик.
Прямо за ельником лежала небольшая полянка. Темная мохнатая гора возвышалась посреди нее. Босая человеческая нога высовывалась из-под этой горы, и из-под горы же вырывались стоны. В стороне валялся одинокий стоптанный сапог. Влажная темная дорожка тянулась от него к центру поляны.