Но у него отличный зад. Она бы не отказалась такой потрогать.
Ной
Ной предпочел бы встретиться с Пэрис Барроу в ее офисе – есть ли у многократно разведенной и однажды овдовевшей светской львицы офис? – но та настояла на модном баре на Чарлз-стрит. Хорошо бы там было тихо. Тогда он сможет привлечь внимание Пэрис к некоторым деталям дизайна ее будущей яхты. Мощность мотора, размер, однокорпусная лодка или катамаран. С чего-то надо начать. О, и надо же еще получить ее подпись на чертовом контракте – тогда ему хотя бы заплатят за то, что он будет делать. Впрочем, после пары неприятных разговоров он понял, что объем внимания Пэрис не больше, чем у мошки…
Ной зашел в бар. Еще один бар в еще одном богатом городе, он много их видел за последние годы. Огляделся, увидел, что его клиентка еще не пришла, и заказал пиво.
Это был его второй день в Бостоне, и казалось, что он никуда не уезжал. После того как его выгнала из дома его любимая заноза в заднице, он провел ночь на «Стойкости», и его братья и Леви каждый принесли по упаковке пива. Они пытались одолеть все это море пива, сидя на тиковой палубе и болтая ногами. Никто не упомянул его внезапный отъезд, и Ной был рад этому. Последнее, что он хотел обсуждать, это Джулс и его прошлое.
Ной пробормотал слова благодарности, когда официантка поставила перед ним пиво. Сделав глоток, он пожелал, чтобы воспоминания о Джулс, стоявшей в ванной ошеломленной и возбужденной, исчезли так же легко, как это пиво. Он услышал, как открывается дверь, обернулся и увидел ее без рубашки в ванной. Влажный фантастический сон. Волосы разметались по плечам, ее стройное тело стало соблазнительнее, ее на удивление пышная грудь прикрыта розовым кружевным бюстгальтером. Он сразу же заметил темно-розовый цвет ее дерзких сосков и ее румянец.
А затем он совершил ошибку, встретившись с ней взглядом. Ной заерзал на стуле – его член распух от этих воспоминаний. В ее глазах были удивление и шок. Совершенно очевидно, что ее никто не предупредил о его возвращении. Но эти эмоции быстро ушли, и он увидел сначала боль, а потом приязнь. И наконец верх взяло яростное желание. Ее взгляд скользил по его телу, и он точно знал, о чем она думает. Потому что – господи боже! – он и сам думал об этом.
Он хотел ее. Хотел трогать ее стройное тело, хотел почувствовать ее губы, ее кожу, коснуться тех мест, что заставляют ее кричать от удовольствия. Что бы они ни начали, поцеловавшись много лет назад, оно не умерло. Просто дремало все эти десять лет.
А сейчас вернулось – бодрствующее, ревущее, царапающее.