...Я внимательно осмотрел тело Вашего сына. Первый раз это было в 6.30. Оно было еще завернуто в сеть, среди рыбы и водорослей. Он был одет, правая рука в перчатке, левая голая. Шинель была застегнута на пуговицы, так же как и куртка... Добавлю, что труп был со сломанными ногами и позвоночником...»
На теле были не только эти повреждения. Комиссия в Тулоне описала и многие другие. По ним косвенным образом пытались уяснить, что же случилось с дирижаблем.
Находка рыбаков сузила район поисков. Тральщики бороздили прибрежные воды. Все с нетерпением ждали новых сообщений. Но дни проходили за днями, а подобрали какую-то мелочь.
Миноносец «Бамбара» 11 января доставил в Тулон клапан дирижабля, меховую куртку, кусок деревянной командирской гондолы и электрические провода, извлеченные около мыса Сан-Марко с помощью драги. Рыбаки нашли ящик с бисквитами, карты, да еще два сплющенные бака с метками «Диксмюде». Морское министерство вынуждено было сообщить, что интенсивные розыски не дали никаких результатов...
Комиссии по расследованию — их было две —- попали в затруднительное положение. Заключение пришлось строить на скудных фактах. В основу положили показания свидетелей, заметивших в небе той ночью (приблизительно в том же районе, где подобрали тело командира) какое-то пламя за тучами и падающие светящиеся точки.
Комиссии пришли к выводу, что один из крупнейших в мире дирижаблей полностью сгорел от удара молнии. Действия командира признали правильными: к конструкции дирижабля и его эксплуатации, а также ко времени полета претензий не предъявили... В тексте заключения привели для убедительности описание катастрофы «Цеппелина L-39», когда 17 марта 1917 года в него попал зажигательный снаряд. Как показывали потом очевидцы, извилистый огонь разъединил верх дирижабля в передней его части и заколыхался от одного края к другому, поднимаясь и опускаясь три раза. Затем пламя охватило весь корпус и окрасило на мгновение красным цветом бледные тучи. Четыре или пять черных предметов упали один за другим на землю, вычерчивая в пространстве за собой тонкий дымящийся путь. Обломки дирижабля рухнули недалеко от Компьеня...
Совершим небольшой экскурс в историю воздухоплавания. На двух крупнейших верфях мира — Цеппелина и Шютте-Лянца с 1900 по 1924 год построили 139 дирижаблей жесткого типа. Из них благополучной оказалась судьба лишь трех десятков. Отслужив очень короткий срок, в среднем около года, они были разоружены и мирно прекратили существование. Восемь было разбито бурями. Восемь потерпели аварию по различным причинам. И двадцать четыре сгорели. Дирижабли горели и в небе, и на земле; в ангарах и при маневрировании около причальных мачт; едва покинув ангар и после длительного перелета, уже наполовину втиснув свое необъятное тело в ворота ангара. Их сбивала артиллерия и расстреливали летчики юрких «ньюпоров» и «форманов» как учебные мишени. Громадные емкости с водородом — до 70 000 кубических метров — вспыхивали от самых ничтожных причин. Эта статистика, очевидно, и дала повод французским комиссиям предать «Диксмюде» огню. И лучше всего — от молнии. Так проще.