Достаточно перечислить навигационные приборы, которыми располагал Левченко, чтобы согласиться с вероятностью такого сообщения. На Н-209 были установлены приемник сигналов радиомаяка острова Рудольфа, гироскопический компас, магнитный компас и солнечный указатель курса. Магнитный компас более или менее надежно работал только до 83° северной широты. Гироскопический компас «убегал» на 15° за каждый час полета. Солнечный указатель курса прекращал функционирование, как только самолет попадал в облачность, очень плохо работал и приемник сигналов радиомаяка.
Положение усугублялось тем, что Левченко не мог знать о направлении и скорости ветрового сноса самолета. Теперь-то мы знаем, что снос был западным и отклонял Н-209 от курса на несколько десятков километров за каждый час полета. Кроме того, асимметрия работающих двигателей — два слева, один справа — еще дальше уводила самолет вправо от намеченного курса...
Каким был действительный курс Леваневского, мы достоверно не знаем. В нашем распоряжении только несколько обрывочных радиограмм, принятых 12 августа в Якутске (15 часов 58 минут), в Анкоридже (17 часов 26 минут), на мысе Шмидта (17 часов 57 минут) и в первые дни после исчезновения самолета. Информация, прямо скажем, скудна. Но и ее оказалось достаточно, чтобы сделать интересные предположения.
Физик Леонид Куперов доказал, что сообщения, принятые в Якутске и на мысе Шмидта, действительно были переданы с борта самолета! Более того, по этим радиограммам ему удалось определить и возможный район приземления Н-209. Он находился к северу от Новосибирских островов между 80—83° северной широты и 146—160° восточной долготы.
Мы не будем приводить здесь выкладки и рассуждения Куперова, они насыщены специальной терминологией и представляют интерес только для специалистов. Подводя итоги своему анализу, он пишет: «... район является наиболее вероятным местом вынужденной посадки по следующим причинам. Прежде всего путь следования к этому месту с курса 148° западной долготы нигде не пересекается с зонами уверенного приема на 26 метрах (рабочая длина волны бортового радиопередатчика находилась в диапазоне 36 и 26 метров, аварийная— 19 метров, 13 августа 1937 года работа велась в диапазоне 26 метров. — Примеч. авт.). Район удален от меридиана 148° западной долготы, около которого производились поиски. Поисковые полеты самолетов проходили по крайней мере восточнее меридиана мыса Барроу, и для них все четыре района находились в зоне молчания на аварийной волне 19 метров»[74].
А может быть, Н-209 действительно находился в воздухе еще несколько часов! И не развалился на куски, как полагали некоторые полярные авторитеты, вскоре после отказа мотора? Нет ничего невероятного в том, что Леваневский, пробив облачность, выжимая из машины все возможное, пытался дотянуть на небольшой высоте до ближайшей земли. Летел, возможно потеряв ориентировку. И, увидев землю, попытался сесть.