— Хорош пригород, — усмехнулся Болотников. — Побольше прежних столиц. Между прочим, я был здесь в последний раз ровно сто лет тому назад; это был сравнительно небольшой город. Я говорю, конечно, о Полтаве, а не о Селене.
Шарэкс начал замедлять ход. Мощный гул, едва слышный внутри вагонов, теперь как будто совсем смолк. А может быть, управлявший поездом автомат выключил двигатели, рассчитав, что инерции хватит до перрона станции.
Селена осталась позади. Быстро надвигались массивы окраинных зданий самой Полтавы.
Более нетерпеливые пассажиры стали подниматься со своих мест. Вагон не имел никаких перегородок, или купе. Он представлял собой одно сплошное помещение, пол которого был застлан мягким, пушистым ковром. Маленькие столики, буфетные и книжные шкафики, переносные экраны телеприемников составляли его обстановку. Кресла можно было ставить где угодно, по желанию пассажиров.
Металлический голос произнес:
— Полтава!
— Прощайте, голубчик! — сказал Болотников. — Мне было очень приятно познакомиться с вами.
— Вы долго пробудете в Полтаве?
— Недели две.
— Тогда не прощайте, а до свидания. Я буду здесь через три дня.
— Встречать Шестую?
— Вот именно.
— Ну, значит, увидимся, если вы захотите, конечно.
— Обязательно захочу. Кстати, вы знаете, что Гианэя будет здесь?
— Знаю и хочу ее видеть. До сих пор не пришлось. Только на снимках и на экранах.
— Вы хотите с ней познакомиться?
— Даже очень хочу, но как это сделать?
— Гианэю сопровождает в качестве переводчика моя сестра. Подойдите к ней, передайте привет от меня, и она вас познакомит.
— Спасибо! Я обязательно это сделаю. Гианэя меня очень интересует. Кстати, это ее действительное имя? Я хочу сказать, оно так и звучит на их языке?
— Не совсем так. — Муратов произнес медленно, растягивая слоги: — Гий-аней-йа. Вот примерно так звучит это имя. Так представилась она при первой встрече с людьми полтора года тому назад. Мы стали звать ее проще — Гианэя.
— И она?
— Сразу стала отзываться на это имя.
— Вы знаете их язык?
— Знаю все слова, которые смог запомнить. Примерно слов двести.
— Трудный язык?
— Да нет, не очень. Вас удивит то, что я сейчас скажу. В этом языке мне чудится что-то знакомое.
— Как это может быть? Язык чужой планеты…
— Мне самому это странно. Но никак не отделаться от впечатления, что слова звучат знакомо. Может быть, когда будет известно больше… Пока мы знаем немного. Эта странная девушка не хочет знакомить нас со своим языком.
— Но почему?
— На это может ответить только сама Гианэя. Попробуйте!
Шарэкс остановился. Перрон вокзала скрывала глухая стена предохранительного туннеля. В полу образовалось отверстие (казавшийся сплошным ковер разошелся в этом месте). Откуда-то из нижней части вагона скользнули вниз ступени широкой лестницы.