— С меня ящик пива, — пообещал я.
— Заметано, — охотно согласился оператор. — Только элитное, «Лафайет».
Я согласно кивнул и вышел в гулкую пустоту коридора, куда допускались лишь административные работники, и через пару минут ввернулся в бурлящий поток отбывающих и прибывающих, а также праздно шатающихся людей.
— Сэр! — прохрипел кто-то за моей спиной, да так мерзко и противно, что я содрогнулся.
Обернулся, и обнаружил забулдыгу-мужика с отвисшими щеками и ярко блестевшими глазами. Явно не от юношеского задора.
— Чего ты хочешь, красавец? — недружелюбно спросил я.
— Не найдется ли пара жетонов на ставку? — мужик нагло протянул руку. — Мои капиталы не выдержали ритма «Приюта».
— А в рог? — я уже примеривался, куда бы лучше засветить бродяге.
— Хоть ты и космогид, Балканский, и работаешь у самого Анисьева, но замашки у тебя плебейские, — услышал я знакомый голос. Хрип попрошайки куда-то исчез.
Кулак медленно разжался. Сойка в необычном для себя амплуа весело скалился и пытался выяснить, насколько удачен грим и сыгранная роль.
— Здорово, — признался я. — Как же ты решился сунуть нос в пчелиный рой? После того разговора я подумал, что ты возьмешься за ум.
— Чужая личина хорошо помогает понять суть жизненного пути, — туманно изъяснился Сойка.
— Паршивый из тебя философ, — беспощадно заклеймил я его.
— Да брось ты дуться, и не воспринимай все как личную обиду! Чего ты тут вынюхиваешь, кстати?
Я поделился своими соображениями, опустив кое-какие подробности. Для Сойки они станут ненужным раздражителем. Капитан-бродяга внимательно выслушал меня, оживился, и напустил на себя важный вид, словно от него что-то могло зависеть в данной ситуации.
— Я знаю Пинчо, — обрадовал он меня. — Это такая бестия! Любого обведет вокруг пальца. Пошли, порыбачим.
— А твоя проблема?
— Решим твою — перейдем к моей, — мудро изрек Сойка.
— Что-то мне сомнительно, что с первого захода угодил в десятку, — пробурчал я тихо.
Мы направились в гостиничный комплекс и вежливо поинтересовались у хорошенькой дежурной, где проживает шалун Пинчо, чья профессия заставляет его метаться по космосу и забыть старых друзей.
Сойке следовало бы сперва смыть грим. Я твердо был убежден, что из-за него наша просьба была отклонена немедленно и без дальнейших объяснений.
— Не может быть, тóпи, чтобы я не нашел своего старого приятеля, — мерзко заулыбался Сойка. — Я уверен, что он здесь, и просто боится встречаться со мной.
Меня передернуло. «Топи» — прозвище всех симпатичных мордашек, обитающих на просторах Вселенной, совершенно нелепая трансформация от слова «топ-модель». Это выражение очень быстро прижилось в космическом лексиконе тремпистов и прочего путешествующего люда.