– Никто не предлагает тебе оставлять галицких простых людей на произвол судьбы. Нужно действовать хитрее, использовать на порубежных землях банды подментованных шишей, как предлагал раньше боярин Коломнин. Пусть они там всех закошмарят до потери пульса. Не до провокаций станет москвичам, – снова высказался я.
Пришлось срочно объяснять присутствовавшим значение словечка «подментованный», притащенного из моего времени. Там ушлые менты прикармливали бандюганов, чтобы успешно рулить «порядком» на подведомственной территории и раскрываемостью преступлений. При феодализме разводить прикормленных бандитов не гнушались даже августейшие особы. Свои земли как-никак контролируются, население видит поддержание порядка должным образом и звонкая монетка от перепуганных купцов льётся в казну широким потоком. Одни плюсы со всех точек зрения в этих извращённых системах координат.
Трапеза закончилась под традиционные раскланивания. Я отпросился у государя, чтобы покинуть дворец. Захотелось побывать в своей городской усадьбе. Внезапно отец высказал пожелание пообщаться наедине с моими музыкантами. Мироша занервничал, покрывшись потом и устремив на меня испуганный взгляд. Я ободряюще подмигнул ему и попросил отца не забыть покормить голодных музыкантов. Уходя, оглянулся. Князь посадил холопов за один стол с собой. Надеюсь, апокалипсис сию же секунду не громыхнёт.
Зашёл в свои палаты и загрустил. Как-то пусто здесь станет без моих гудцов. Привык уже, что они всегда и везде со мной. С другой стороны, надо радоваться за друзей, если отец прислушается ко мне и их возвысит. М-да, не помогает… Распорядился гнусобесам подготовить для меня транспорт, а паре молодых и смешливых акимовских воев, дежуривших у покоев, сопроводить меня до новой резиденции.
Старый город распределялся на две неравные части из-за перепадов по высоте. Южная сторона, на которой располагался княжеский дворец и усадьбы самых знатных вельмож, высилась над северной, где стояли усадьбы менее значимых бояр, государевых дьяков и богатых горожан. За церковью Пресвятой Богородицы замощённая сосновыми брёвнами улица делала столь крутой спуск, что лошади при неосторожном движении могли упасть и переломать себе ноги. От нижней подошвы холма улица продолжала спускаться положе до двух городских ворот. Лошади привычно преодолели опасный участок, осторожно перебирая копытами. Люди на улице за редким исключением не встречались, предаваясь послеполуденному отдыху. Усадьба усопшего боярина Кикина расположилась в нижней части города сразу за спуском, укрываясь за постройками боярина Корцова Протаса, из числа морозовских приспешников. Внешне она выглядела богаче соседских строений.