– О сем те рано ведати, – проворчал он и высказался в таком ключе, будто я сам в большей мере во всём случившемся виноват. – Неразумие тея позволило лиху быти. Татей мнозе на дорогах и улицах. Яко детищ возгривый дее. Вдругорядь гридей кликай на гульбу, аще похоче паки. Добре, поди почивати, Митрейка, понеже требен ми буде на думе.
Куда спать! Сердце чуть ли не выпрыгивало из груди от буйной радости. Хотелось обнять все встреченных по пути холопов, которые сгибались в три погибели при моём приближении, и прочую чиновную челядь[412], тоже склоняющуюся, хоть и не так низко. Я весело кивал им всем в ответ. Остановился на открытой галерее, чем-то напоминающей венецианские террасы. Лёгкий ветерок приятно касался лица, донося сладковатые запахи горелой травы. Мысленно напомнил себе события этого дня. Начиналось всё жутким кошмаром, а заканчивается исполнением всех моих пожеланий. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Я снова вернул себе расположение князя и статус принца при минимальных издержках. Понадеемся, что морозовский бастард не сильно повлияет на наши взаимоотношения.
Тенью подскользнул ко мне узкобородый клерк и вкрадчивым голосом поведал о желании князя Жеховского встретиться со мной наедине. Я злобно мявкнул, что очень занят. Около моих палат попался, может быть и случайно, умнолицый боярин. Ого, да на меня охота среди высоких особ началась! Подошёл ко мне с улыбкой, с достоинством поклонился и произнёс:
– Государь к те благоволит, драгий княжич!
Не стал оспаривать это утверждение. Далее последовал ничего не значащий трёп про моё здоровье, о книгах, из которых можно напитаться всяким хитренностям и прославиться затем в деяниях державных. Я вежливо поддерживал беседу, ожидая существенной её части. Наконец, она была явлена:
– Княже наш, Юрие Дмитриевич, вельми зол на боярина Единца. Пособи свержити она и воздвижити на сие место дьяка Варфоломея Коломнина.
Пообещал боярину Чешку сделать всё, что в моих силах.
В прогулке и беседах незаметно пролетел «тихий час». Специально посланный за мной дьяк провёл на отцову половину. Князь сидел за столом с заспанным видом в нижней порти. Кажется, такое бельё в старину срачицей называли. Кивнул мне, попивая из кружки напиток, почёсываясь. Княжьи холопы сноровисто одели его в свежее белье, и мы пошли в главный терем. Не знаю, как отцу, но меня начало раздражать это бесконечное падение на колени холопов по пути следования. Да еще головой в землю грязную упирались. Их во дворце было полно, как зёрен в огурцах.
Прошли переходами в гардеробную с множеством сундуков и шкафов. Зашедшие вслед за нами бородатые холопы принялись напяливать на нас тяжелые облачения. Я начал было протестовать, но отец сурово взглянул на меня и промолвил: