Состояние, в которое я впал, когда пытался убежать подальше от падающего небоскрёба… что это было? Я помню лишь моменты…
Человек повернулся на меня, и зациклился на мне своим пустым взглядом…даже это, уже устрашает.
Небоскрёб упал, и поднялось огромное облако, из-за которого я больше не видел неба перед собой.
Мужчина, который пялился на меня, что-то сказал и после этого ему оторвало голову куском арматуры.
Я побежал.
Что происходит со мной… сейчас я не знаю, что хуже, бояться всего, что со мной происходит или стать таким же овощем, как и прочипованные люди? Нет, ответ я знаю. Страх намного лучше, чем отупевший взгляд и отсутствие желания жить».
Выйдя из душа, парень был «разбит» эмоционально настолько сильно, что даже не понимал, где он сейчас находится. Он с трудом натянул на себя плавки, и направился в свою комнату, по пути споткнувшись о комок своих же вещей, который он бросил рядом с душевой.
Перед лицом возникали образы людей, которые просто стояли и смотрели, как в них с бешенной скоростью летят камни, железки, бруски…как эти люди «распадались на части». Тут же вспомнилось мимолётное мгновение, когда Джонатан, поворачивая голову в сторону небоскрёба, мельком заметил, как огромный булыжник врезается в женщину, а затем вместе с ней летит в стену, и проламывает её. А на месте, где стояла женщина, осталась лежать только её туфля. Единственным, чему радовался Джонатан, это то, что он не видел детских смертей. Иначе он мог не выдержать этого напряжения, которое сейчас навалилось на него. Он был уверен, что дети погибли в том происшествии, но он старался не представлять их, иначе его рассудок мог помутиться.
- Я не хочу больше видеть это… - прошептал Джонатан, лёжа на кровати. – Я не хочу больше вас видеть! – заорал он. – Мне не нужны эти образы, я хочу просто уснуть…
Поднявшись, он нашёл свой телефон, который по случайности оставил дома, и наушники, которые лежали рядом, а затем лёг обратно, на постель, и надел наушники, в надежде, что его любимая музыка сможет отбросить все плохие мысли.
Полчаса мучений прошли настолько медленно, что Джонатан уже мог поверить в то, что целый год уже прошёл, но, в итоге, парень уснул, и смог отвлечься от тяжёлых мыслей хотя бы во сне.
«Тюремный дневник. День тринадцатый.
Сегодня я весь думал о маме, и думаю, что пора написать хотя бы страничку о ней. Конечно же, в будущем я буду часто о ней писать, ведь о ней у меня лишь хорошие воспоминания, а именно они и нужны мне в это нелёгкое время.
Её звали Мира. Мира Уайт. Отец обожал её имя, и всегда с улыбкой произносил его. Конечно, я маму никогда по имени не называл, но мне оно очень нравилось. Для меня она была самым светлым и добрым человеком, как я уже и писал раньше, а вторым, после неё, был отец. Доброта её не заключалась в щедрости или в том, что она мне ничего не запрещала, как ребёнку, а в том, что она всегда проявляла ко мне очень много внимания, всегда брала меня с собой, мы гуляли постоянно. Если честно, то глупое объяснение получилось, ведь она была хорошей во всём. Хоть я и не люблю всякие религиозные сравнения, и вообще к ней я отношусь негативно, но не заявляю при этом каждому встречному. Не люблю, вот и всё. Но сейчас я хочу сравнить маму с ангелом, ведь судя по различным описаниям, она именно ангел, который всегда меня оберегал, любил и не предавал. С того самого момента, как я стал более менее сознательным человеком, то есть, лет с четырёх, я сразу же понял, что моя мама самая лучшая.