– Что?! Что это тут такое?! – подбежав, заволновался хозяин. – Эй, слуги, а ну держите его. Пусть заплатит за пиво и разбитые кружки!
– Я заплачу, заплачу, дядька! – ещё больше вылупив глаза, загундосил бедолага. – У меня ведь есть деньги – целых два цяня!
– Два цяня? – трактирщик Ань Гань воздел руки к небу. – Да одна кружка стоит четыре!
– А больше у меня нету.
Схватившись за край стола, лупоглазый попытался подняться… И конечно же опрокинул на себя стол со всем, что на нём было!
– О, Будда! Да видано ли где такое дело? – закричал хозяин корчмы. – Ты откуда ж такой взялся?
– Из деревни Фуньцзянь! – с гордостью отозвался простофиля. – Сейчас вот поднимусь и сполна расплачусь с тобой, дядька. Так и быть – отдам все свои деньги!
– Два цяня?!!!
– Так ведь нету больше! Ну, хочешь, ещё отдам пояс?
– Вот этот, верёвочный?
– Это добрая, крепкая верёвка, – похвалил лупоглазый. – У нас в деревне не один уж успел повеситься на этой верёвочке, пока я не прибрал её себе – чего ж добру пропадать? Теперь, трактирщик, уж, так и быть, она твоя!
– Можешь на ней тоже повеситься, – охотно съязвил кто-то. – За компанию с деревенскими.
– Сам вешайся на своей верёвке, лупоглазый! – рассвирепел Ань Гань. – А мне заплати за ущерб!
– Мы за него заплатим, старина! – утешил трактирщика какой-то высоченный мужик с длинной пегой бородой. – Вот тебе цяни. А он пусть нас повеселит – песню споёт какую-нибудь или стихи расскажет. Умеешь песни-то петь, парнище?
Бедолага важно кивнул:
– Умею! Ужас, как люблю даже. Только вот не дают.
А ведь он совсем ещё молодой, – отметил для себя Баурджин. Лет семнадцать-двадцать. Экая деревенщика! А ведь сейчас ещё и запоёт, пожалуй.
– Йи-и-и-эх! – набрав в грудь побольше воздуха, парень распахнул свой щербатый рот так широко, словно собрался проглотить всю харчевню вместе с находившимися в ней людьми. И затянул:
Слива в лесу опадала-а-а-а-а-а!
Баурджин – как и многие – поспешно заткнул уши: показалось, будто где-то рядом заорал что есть силы испуганный чем-то осёл.
Опадала в лесу слива-а-а-а-а!
– И не в лесу, а в саду, – скривившись, поправил пегобородый мужик. – Я эту песню знаю.
– Так я и пою – в саду! – парень развёл руками и пояснил. – В лесу, конечно, тоже, бывает, растут сливы, как им там не расти? Но эти сливы не те, что домашние, садовые. Они, знамо дело, кислее. А если уж кто собрался варить варенье, тот знает, садовая слива куда как лучше лесной, которая, сказать по правде, и вовсе никакая не слива, а терень.
Князь даже усмехнулся – вообще, этот пучеглазый парень рассуждал вполне логично, только вот явно не к месту.