– А Угедей? – вскинул глаза Баурджин.
– Угедей? – мудрецы переглянулись.
– Да, Угедей, – усмехнулся князь. – Смею вас заверить – это умнейший и способнейший к пониманию человек, и вовсе не такой уж пьяница, как про него говорят.
– Да, – согласно кивнул Елюй Чуцай. – Повелитель иногда поручает ему самые щекотливые дела. Может быть, порекомендовать Угедея в качестве официального наследника? Тем более, это не противоречит традиции – Угедей ведь третий сын.
– Хочу кое-что тебе посоветовать, Баурджин-нойон, – негромко произнёс Шиги-Кутуку, – На первое время не бери с собой семью, иначе будешь зависим. Одно дело, когда угрожают тебе самому, угрозы же домочадцам – совсем другое.
Князь лишь пожал плечами – ну, это само собой, понятно.
Они проговорили ещё долго, о конкретных делах в Ицзин-Ай и о городах вообще, выпили кувшинчик вина и простились, вполне довольные друг другом. Баурджин уже вскочил в седло, собираясь податься в родные кочевья – отдать распоряжения да проститься с семьёй, когда один из нукеров Чингисхана, осадив рядом коня, почтительно наклонил голову:
– Повелитель желает видеть тебя, Баурджин-нойон.
Ну, вот, наконец-то. А то уже можно было подумать, что верховный хан не снизойдёт нынче до разговора, полностью доверив беседу своим мудрецам. Ан, нет – снизошёл. Не доверял до конца никому – вот как.
Повелитель принял нойона в гэре, покрытом золотистой парчой. Он сидел на кошме – желтолицый, с рыжеватой бородкой, слегка тронутой сединой, одетый в длинный – голубой с белым – халат, подпоясанный жёлтым поясом. В гэре было жарко и соболья шапка верховного хана лежала на кошме рядом.
– О, могущественный из ханов… – поклонясь, начал было Баурджин, но Чингисхан махнул ему рукой. – Садись, чего уж… Выпить не предлагаю – сам знаешь, борюсь, как могу, с этим злом, увы, пока результаты не радуют. Мои советники объяснили тебе суть твоего нового задания?
– Да, повелитель.
– И я вот тоже хочу сказать пару слов… – Чингисхан задумчиво покачал головою. – Город… Я посылаю тебя в город… Ты – наш, кочевник, но вместе с тем знаешь и понимаешь городскую жизнь, что недоступно многим. Именно поэтому я выбрал тебя, Баурджин. Наместник великого хана – по-моему, неплохой титул, а?
– Да, неплохой, – согласился нойон. – Только весьма небезопасный.
Чингисхан усмехнулся:
– Если б не знал тебя почти двадцать лет, подумал бы, что ты трусишь.
– О, великий хан, я…
– Молчи, молчи, я полностью уверен в твоей храбрости… как и в уме. Сделай так, чтоб этот город, Ицзин-Ай, чтоб вся страна тангутов стала преданнейшей и спокойной. Сделай! Иначе мне придётся превратить её в пустыню, – в тигриных глазах хана сверкнула молния.