– А-а-ай, у-у-уй! Руку сломали-и-и-и…
– А ну заткнись, – присев на корточки, коротко посоветовал князь. – Не то ещё получишь.
Всё произошло, наверное, в течение пары минут, а может, и того меньше.
– А что теперь? – Сиань Цо с искренним восхищением посмотрела на князя.
– Теперь? – тот ухмыльнулся и обернулся к нахалам. – Вот что, парни. Я вижу, вы не угомонились? Тогда, уж извините, придётся переломать вам ноги.
Он произнёс эту фразу тихо и буднично, так, что гопники – двое, явно имеющие намерения отомстить, озадаченно переглянулись.
А князь, дабы рассеять все их сомнения, встав в стойку журавля – одна приподнята, прижата к другой, правая рука – над головой, левая – прикрывает сердце – выдохнув, нанёс серию резких ударов в воздух. Потом холодно улыбнулся и посоветовал:
– Бегите, парни! Или – пеняйте на себя. Считаю до трёх; раз, два…
Гопники поспешно бросились прочь. Последним бежал тот, что рискнул выхватить против князя нож. Бежал, придерживая сломанную руку и громко стеная.
– Князь, ещё один! – криком предупредила Сиань. – Вон там, сзади.
Баурджин обернулся и принял боевую стойку…
Из-за деревьев, размахивая над головой увесистой кривой корягой, с воплями выскочил… давешний лупоглазый парень. Выскочил и, увидев нойона и девушку, остановился, удивлённо моргая:
– Ой. Кажется, тут кому-то нужна была помощь?
Глава 10
О ПОЛЬЗЕ СТИХОВ
Весна 1217 г. Ицзин-Ай
Но пусть я – слабая свеча,
Что дарит людям свет;
Есть польза от её луча,
А в звёздах проку нет.
Вэнь И-До. Поэт
(пёр. Л. Черкасского)
– Вот что, господин Фань Чюляй, придётся тебе помочь нам, – князь обвёл пристальным взглядом изящную фигуру секретаря в новом, голубовато-зелёном весеннем платье.
– Что я должен сделать? – поднял глаза Фань.
– Всё то, что ты делал тогда, когда выстрелил арбалет, – Баурджин усмехнулся. – Точнее сказать – всё то, что ты начинал делать.
– Я могу напомнить, господин Фань, – поднялся с кресла судебный чиновник Инь Шаньзей. – Вы тогда занимались несколькими чиновниками и – попутно – частным заданием господина наместника по поводу давно умершего мужа некой женщины.
– Я помню, господин Инь, – секретарь мягко улыбнулся. – И никогда ничего не забываю.
Нойон в душе восхитился – ну не человек – робот! Никогда ничего не забывает! Хвастает? Нет, отнюдь. Так и есть – всё, абсолютно всё, помнит!
Подойдя к секретарю, Баурджин положил руку ему на плечо:
– Это хорошо, что ты всё помнишь. Тогда – делай.
– Сегодня же отправлюсь в архив… Ой! Он ведь сгорел! Хотя не весь… И вот ещё можно поговорить с его старыми служащими – может, они уже восстановили сгоревшие документы, или так, на словах чего-нибудь скажут.