– Ну, так я и залил известью.
– Известью… А не рыбьим клеем и краской!
– Хо, умная! – здоровяк цинично сплюнул в траву.
– Да, умная! – Сиань Цо взвилась, словно кобра. – А ты как думал, помесь носорога и свиньи? Козёл тряпочный, волчина позорный, псина беззубая! Едрит твою мать, так тебя разэтак через так! Ты что же, харя гнуснорылая, думаешь, морду наел, и можно мне дурку гнать? А плетей не хочешь попробовать, раскудрит твою бабай? Или, может, лучше палок по пяткам? Я тебе, сучье вымя, устрою сладкую жизнь!
Ай, молодец! – радовался в кустах Баурджин. Ай, как она его! Прямо душа радуется – не зря уроки прошли, не зря.
Бугаина, явно никак не ожидавший услышать из нежных девичьих уст подобную тираду, в удивлении выпучил глаза и даже как будто стал ниже ростом.
– Что зенки вылупил, выползень? Хлебало-то подбери, брюхо застудишь! Двадцать палок тебе, мохнорылый гад!
И тут здоровяк бросился на колени:
– Пощадите, госпожа, пожалуйста, прошу вас! Я ведь не со зла всё, я нечаянно.
– За нечаянно бьют отчаянно, хмырь болотный!
– Я всё исправлю, исправлю… Клянусь! – истово канючил бугай.
– Клянётся он…
Было похоже, что Сиань Цо несколько остыла от сей воспитательной беседы, между прочим, пошедшей бугаине явно на пользу.
– Ну, хватит ныть! – девушка, наконец, махнула рукой. – Слушай сюда, господин Сянь, – за этот участок дороги ответишь лично!
– Хорошо, госпожа, хорошо, – здоровяк часто закланялся. – Всё исправлю, клянусь, всё сделаю… На своём горбу все камни перетаскаю!
– И самонадеянность свою засунь куда подальше, – ухмыльнулась Сиань. – Ишь ты, удумал – будто я известь от краски и рыбьего клея не отличу! Ну, что встал? Давай, переделывай!
– А… а плети, госпожа?
– Какие плети? Ах, плети… – девушка хмыкнула и прищурилась. – Успеешь до ночи сделать – думаю, обойдёмся и без плетей.
– О, благодарю, госпожа, благодарю!
– Ты не кланяйся, ты дело делай.
– Уже бегу, уже бегу, госпожа, – бугаина расплылся в довольной улыбке. – Сейчас извёсточки принесу, камешки… Любо дорого посмотреть будет!
– Лучше бы не посмотреть, а проехать!
– Вот именно, госпожа, вот именно…
– Ну, беги, беги. Утром проверю!
Бугай умчался, а Сиань Цо неспешно пошла в сторону главной дороги, время от времени наклоняясь и ковыряя дорожное полотно тонким прутом.
– Сиань! – выбравшись из кустов, негромко позвал Баурджин.
Девушка оглянулась – сначала с испугом, потом – с недоверием, ну, а затем – с радостью.
– Господин наме…
– Тссс! Запомни, душа моя, я здесь не наместник, а дорожный чиновник не шибко большого ранга, сопровождающий только что пришедший обоз.