– Много… – юный разбойник вздохнул. – Даже те из наших, кто случайно забредал в большой овраг, так больше и не возвращались.
– Угу, – князь хохотнул и сделал длинный тягучий глоток. – А что же они туда побрели, в урочище, коли оно заколдованное? Только не говори, что научного интереса ради.
– Интерес у них был… – округлив глаза, еле слышно прошептал юноша. – Там, на дне оврага, говорят, спрятано большое богатство.
– Прямо так на дне и лежит?
– Нет, господин, не на дне – в старом дацане!
– Ха! – Баурджин встрепенулся. – Вот утром и покажешь нам этот дацан.
– Не могу, господин! – Кижи-Чинай задрожал. – Не могу!
– Почему это ты не можешь?
– Потому что этот дацан… Он – то есть, то его нет.
– Что?! – Баурджин выронил из рук бокал с недопитым вином. – Что ты сказал, парень?!
Кижи-Чинай пытался что-то объяснить, сам не понимая – что. Нойон не слушал… Мысли, воспоминания нахлынули вдруг на Баурджина с такой неожиданной силой, какой он давно уже не ощущал.
Мерцающий дацан в урочище Оргон-Чуулсу… Он находился вне времени – к такому выводу пришёл нойон – и лишь иногда выпадал в ту или иную эпоху – и тогда возможен был переход. Ещё лет пятнадцать назад, спасаясь от натиска врагов, Баурджину-Дубову удалось оказаться в 1939 году, в то самое лето, когда он – второй номер пулемётного расчёта 149-го стрелкового полка – лихо дрался с самураями на Халкин-Голе. Он тогда искал Джэгэль-Эхэ, будущую свою супругу. Нашёл, и заодно спас от смерти себя самого – молодого. Вынес, доставил в госпиталь… И вместе с Джэгэль-Эхэ поспешил обратно в урочище. А в следующий раз прихоть судьбы вкупе с собственной волей забросили князя в расположение особого отдела кавполка – нужно было выручить своих, того же Гамильдэ-Ичена тогда совсем ещё юного. Еле ушли тогда, ну, да ничего, Господь миловал. И вот, с той поры минуло уже лет пятнадцать по здешнему счёту – и больше никаких временных сдвигов! Нет, с урочищем Оргон-Чуулсу ничего не случилось, оно по-прежнему находилось на своём месте, недалеко от реки Халкин-Гол, почти совсем рядом с Баурджиновым кочевьем. Только вот… Только вот старый дацан там больше не появлялся, и вообще ничего не происходило. Закрылась дверца! – как с некоторым оттенком грусти пояснил сам себе Дубов. Ну и чёрт с ней! В конце концов, там, в СССР, любимая жена его, Татьяна, умерла в конце шестидесятых, дети выросли и разъехались – и что прикажете делать? Доживать век пожилым бобылём хоть бы и в звании генерала? Нет, уж коли судьба подарила Дубову такой шанс – прожить жизнь снова, только в другом времени и месте – нужно было этот шанс использовать! Да так, чтоб, как написано в знаменитом романе – не было мучительно стыдно…