– Я тоже никому не верю. Вот зачем нам ты и твоя машина, – главарь банды обвёл Баурджин тяжёлым взглядом. – Тебе, Вотенков, отсюда без нас не выбраться, поэтому говорю честно. Смелый ночной рейд! Шестьсот сабель! Динамит! Город будет наш – и всё тамошнее богатство – тоже. Я отдам город на разграбление Кара-Китаеву и его людям. Пусть гулеванят! А мы… А мы с тобой спокойно погрузим всё в грузовик – и поминай, как звали! Уйдём! А этих чертей – оставим, зачем они нам нужны?
– А не боишься, что Кара-Китаев начнёт вам мстить? Не такой это человек, чтобы прощать обиды!
– Да, поручик злобен, аки бес! Однако он не знает, куда придёт. А когда что-то почувствует, разберётся – будет уже поздно.
Баурджин задумчиво помолчал, переваривая услышанное. А потом быстро спросил:
– А не мало одного грузовика?
– Во фрукт! Ну ты, Вотенков, и жаден!
– А когда нам ждать Кара-Китаева и его отряд?
– Вечером или ночью. Старуха сказала – «когда луна станет синей», – Григорий подозрительно посмотрел на князя. – А чего это ты так интересуешься?
Баурджин усмехнулся:
– Я же сказал – не доверяю поручику.
– Мы, можно подумать, доверяем! – расхохотался бандит. – Ничего, Вотенков, скоро заживём как князья!
…как князья!
– В Харбине гулять будем, да что там Харбин – в Париж поедем!
Махнув рукой, князь отошёл к грузовику и принялся копаться в моторе. Тут же крутился и гимназист.
– Вот что, Петька, – быстро оглянулся на него нойон. – Знаешь, что такое «синяя луна»?
– Нет, – парнишка озадаченно моргнул. – А что?
– Вот когда она появится – быстро ныряй в дацан, ну, туда, где Будда.
– А…
– Ныряй, и ничего не спрашивай, понял, да?
Хлопнув мальчика по плечу, Баурджин забрался к кабину и, запустив двигатель, развернул грузовик капотом к дацану.
– Э, ты что это задумал. Вотенков? – тут же подскочил Гришка-Медведь.
Князь смачно сплюнул на землю:
– Кара-Китаев – человек хитрый. Если что не так – включу фары, а вы уж – из пулемёта. Во-он в том распадке его установить хорошо будет.
Бандит хмыкнул:
– Ох, и въедливый же ты, Вотенков. Поручика не сейчас опасаться надо, а потом, после того, как ворвёмся в город. Вот тогда нам пулемёт и пригодится… может быть. Уедем, уедем, не сомневайся! А Кара-Китаев пускай нас потом ловит! Старуха сказала – «ворота закроются навсегда».
Навсегда… Вздохнув, Баурджин посмотрел на маячившего чуть в стороне Петьку. Навсегда… Эх, если б не было гимназиста… Куда он ещё попадёт, если всё хорошо сложится? В двадцатые годы? Так, наверное, для него это куда лучше, нежели остаться в тринадцатом веке. Доберётся до Советской России или в Харбин, да куда хочет, главное – отсюда его вытолкнуть. И тех – не пустить!