Бума-Бумай-Ок (Тараненко) - страница 10
– Смотрите, смотрите, Игорёк! – запищала Вероника.
– Игорёк-дурачок, – отозвался Макс.
Прозвище в рифму, но придумал его не Ярик. Он Игорька называл Дядей Игорем и не смеялся над ним. Да, Дядя Игорь странный. Ну и что с того? Наверное, у него тоже есть своя планета.
Дядя Игорь, по обыкновению, вышел на середину стадиона и, ни на кого не глядя, начал кланяться. Ребята запрыгали вокруг него.
– Ха-ха! Ванька-встанька!
– Кланяйся ниже, до асфальта!
– Лоб не разбей!
– Дурной лоб не жалко!
– Игорёк, у меня для тебя конфетка, – ехидно сказал Лёха.
– Спасибо, – обрадовался Дядя Игорь.
Лёха подмигнул Максу, чтобы тот закрыл его собой, бросил конфету в рот и подобрал с земли камень. Юля ужаснулась своей догадке. Сделает из камня конфету? Завернёт его в фантик? Глупая шутка. А они смеются, будто это и в самом деле смешно. У Вероники пакет с конфетами, она суёт конфеты шутникам, и те делают каменные угощения.
– Возьми мою конфету!
– Моя вкусней!
– И мою!
– Хм… не ест. Дурак, а не ест.
Дядя Игорь стоял перед ними такой сгорбленный, словно ему не в руки насовали камней, а положили на спину, и они разрослись там до огромных булыжников и давят, давят, давят, склоняя всё ниже. И лицо его стало каменным, с улыбкой, не успевшей исчезнуть, и печальными глазами, в которых застрял вопрос: за что?
– Прекратите! – закричала Юля. – Пожалуйста, прекратите!
Но никто не услышал и не мог услышать, потому что губы её были сомкнуты, и ни один звук не вырвался на волю.
Сейчас она скажет, сейчас побежит к ним, сейчас прекратит это издевательство. Сейчас, сейчас. Но ничего не происходило. Что же это? Её ноги не прибиты гвоздями к асфальту, она не привязана и не приклеена. Неужели она просто боится этих гикающих и гукающих?
Очередная каменная конфета была выбита из рук Макса резким ударом. Следом за ней – ещё камень, и ещё… и бережно убраны камни с дрожащих ладоней Дяди Игоря. Их место заняла шоколадка. Витюля! Как же он вовремя!
Лёха и Макс попытались язвить, но Витюля посмотрел на них своим взглядом, тем самым, в котором внутренняя сила. Хихиканье Вероники зависло на первом «хи» и растаяло в воздухе. Стадион постепенно освобождался.
– Какой ты молодец! – похвалила Витюлю, а точнее, Виктора-победителя, Юля.
– А ты? Почему ты молчала?
Что она могла ответить на это? Боялась, что над ней будут смеяться? Дадут каменных конфет и назовут дурочкой? Боялась, потому что нет у неё внутренней силы. Боялась, потому и не защитила, решила остаться в стороне. Но так не бывает. Если ты молчишь, значит, согласен с тем, что они делают. Значит, ты тоже с ними.