— А ты ему нравишься. Вон как на тебя смотрит, — неожиданно произнес Чука и, уже обращаясь к любимцу, засюсюкал: — Да, мой сладкий? Нравится тебе детка? Или это костюм ее нравится? Ну, конечно, костюм! Ты ж мой пирожочек сахарный…
Я бы непременно захлебнулась в вязком розовом сиропе, если бы не внезапно открывшаяся дверь.
— Фелиция, прошу за мной, — проронила показавшаяся на пороге Имира. — Вторая группа собирается в общем зале ожидания. Пожалуйста, поторопитесь.
У меня словно выросли крылья, в спину подул попутный ветер, и в коридор я буквально вылетела. Так же стремительно оставила позади несколько длинных коридоров и остановилась перед закрытой двустворчатой дверью, у которой стояла охрана.
— Приготовьтесь, будет идти запись, — предупредила Имира, напомнив, что в главном зале ожидания, как и на арене, установлены кристаллы памяти.
Новейшие магические технологии, позволяющие записывать изображение, только-только входили в обиход. Особо рьяные мечтатели уверяли, что в скором времени научный центр сумеет их усовершенствовать, кристаллы получат широкое использование и посмотреть так называемые «видеозаписи» можно будет в любом доме. Ерунда, на мой взгляд.
Стражи взялись за дверные ручки, дверь медленно распахнулась, и, я, нацепив самую ослепительную из своих улыбок, вошла в зал. В глаза ударил яркий свет, блеск и вспышки множества магокамер. Помня инструкцию, я не растерялась и, продолжая улыбаться, уверенно приблизилась к мягким диванам, где уже сидели остальные маги из нашей группы. Как и ожидалось, рассаживали нас строго по порядку. Из-за чего я оказалась рядом с Олдером. Снова. Это теперь мое проклятие, да?
Мельком осмотревшись, поймала несколько восхищенных…нет, не просто несколько — предостаточное количество восхищенных взглядов!
Рядом тут же нарисовался журналист — теперь уже тот самый чертяка — и принялся задавать очередные вопросы.
Откуда такой потрясающий наряд? От стилиста с мировым именем. Как себя чувствую? Так же прекрасно, как прекрасен сотворенный Чукой шедевр. Что ела на завтрак? Предвкушение игр, запивая его зеленым чаем.
Вскоре журналист удалился, но покой для меня не наступил. Наверное, самое страшное — это ожидание. Когда ты стоишь перед закрытой дверью и понимаешь, что еще немного — и придется оказаться перед огромной публикой. Держать лицо, делать требуемое и не растеряться. Да, пожалуй, самое главное, именно не растеряться!
— Твоя прекрасная улыбка делается маниакальной, — шепнул мне Олдер, выглядящий до неприличия спокойным. — Расслабься. И получай удовольствие. Ты ведь добилась, чего хотела.