Это было утро пятницы. Следующие два дня я почти не вставала с кровати, и мои глаза были сухими, словно пустыня. Волосы повисли патлами. Для того, чтобы принять душ, требовалось слишком много усилий.
Я никогда раньше не влюблялась. Мне еще не разбивали сердце.
Да, его раз или два ранили: сначала парень в старшей школе, на которого я запала, а он считал меня уродиной, затем — тип с курса истории, в мой первый год в Рэдфорде. Целый семестр он кружил мне голову, а я еле решилась обменяться с ним парой фраз — только чтобы узнать, что у него серьезные отношения и даже маленькая дочка.
И вот… боже мой, я втрескалась в Сета по уши и даже не могла сказать, в какой момент это произошло. Когда он поделился со мной частью себя? Когда рассказал о своей маме? Когда решил остаться и тренировать меня? Возможно, в ту ночь, когда он сказал, что я могу использовать его в качестве подушки. А может, в тот вечер, когда сказал, что я его спасение. Или в ту секунду, когда он наконец меня поцеловал…
А теперь… я тяжело сглотнула. Теперь Сет не хотел иметь со мной ничего общего.
В субботу днем снова заходил Люк. Как и накануне, я не открыла дверь. Я не была готова встретиться с ним. Я хотела увидеть маму. Бабушку. Эрин. Никого из них здесь не было. И не могло быть. Я не знала, нормально ли это: скачущий пульс и пустота в груди, но у меня болела душа. Я чувствовала себя разбитой, расколотой на две части, и понятия не имела, как собраться воедино.
Перевернувшись на спину, я открыла глаза. Наступил воскресный вечер. Я возьму себя в руки к завтрашнему утру. Я не могу прятаться в комнате всю оставшуюся жизнь. Мне понадобятся кошки или что-нибудь еще, если я серьезно попытаюсь это сделать. Да и я не могу себе такого позволить, даже если бы тут были разрешены животные. Мне нужно закончить обучение, я должна быть готова, когда мой вечно отсутствующий отец вернется вместе с другим полубогом. Мне предстоит еще куча дел и, возможно, я облажаюсь, но жалеть себя некогда. Потому что я чертов полубог.
Полубог с разбитым сердцем.
Полубог с разбитым сердцем, который даже не может стать сумасшедшей кошатницей, потому что у меня нет кошек.
— Боже. — Я прижала ладони к лицу. В глазах снова защипало.
Я должна собраться. Следующий вздох застрял в горле. Ладно, мне, по крайней мере, нужно притворяться, что я собралась.
Ход моих жалких размышлений прервал стук в дверь. Я повернула голову, но больше не двигалась. Стук повторился, затем раздался голос:
— Джози, открой дверь.
Дикон. Кудрявый, сероглазый, красивый Дикон. Я вздохнула. У него не было разбитого сердца. У него был Люк, который безумно любил его.