Жена подолгу жила у родных и обычно зимой уезжала на Ривьеру. Ее это устраивало, а его не волновало.
Теперь Гарольд поднялся наверх, в гостиную, и поздоровался с Элис, стараясь быть любезным:
— Значит, ты вернулась, дорогая... Прости, что не смог тебя встретить, меня задержали в Сити. Я вернулся, как только смог. Как было в Сан-Рафаэле?
Элис рассказала ему, как было в Сан-Рафаэле.
Она была худой женщиной с волосами песочного цвета, красиво изогнутым носом и рассеянными светло-карими глазами. Разговаривала она воспитанным, монотонным и внушающим уныние голосом. Обратный путь прошел хорошо, пролив был довольно бурным, таможенники в Дувре, как обычно, придирались.
— Тебе следовало лететь самолетом, — сказал Гарольд, как говорил всегда. — Это намного проще.
— Наверное, но мне не очень нравится летать. Я никогда не летала. В самолете я нервничаю.
— Это экономит много времени, — заметил Гарольд.
Леди Элис Крэкенторп не ответила. Возможно, проблема ее жизни была в том, чтобы занять время, а не сэкономить его.
Она вежливо осведомилась о здоровье мужа, прибавив:
— Телеграмма Эммы очень меня встревожила. Вы все заболели, как я поняла?
— Да, да, — ответил Гарольд.
— Я недавно прочла в газете о том, что в одном отеле отравилось сразу сорок человек. Всякая заморозка опасна, я думаю. Люди хранят продукты в холодильниках слишком долго.
— Вероятно, — ответил Гарольд.
Следует ли ему упомянуть о мышьяке или нет? Почему-то, глядя на Элис, он почувствовал, что не может этого сделать. В мире Элис, понимал он, нет места для отравления мышьяком. О подобных вещах читаешь в газетах. Это не может произойти с тобою или с твоей семьей. Но это произошло в семье Крэкенторп...
Гарольд поднялся к себе в комнату и прилег на часок-другой перед тем, как переодеться к обеду. За столом, наедине с женой, беседа — бессвязная, вежливая — шла в основном об одном и том же: вспоминали знакомых и друзей в Сан-Рафаэле.
— На столе в холле для тебя лежит посылка, маленькая такая, — сообщила Элис.
— Правда? Я ее не заметил.
— Удивительно, но одна знакомая говорила мне о том, что в каком-то амбаре нашли убитую женщину. Она сказала, что это был Ратерфорд-холл. Наверное, это какой-то другой Ратерфорд-холл.
— Нет, — ответил Гарольд, — не другой. Ее действительно нашли в нашем амбаре.
— В самом деле, Гарольд! Убитая женщина в амбаре в Ратерфорд-холле — и ты мне ничего об этом не сказал? '
— Ну, у меня еще не было на это времени, правда, — ответил Гарольд, — и потом, все это было очень неприятно. Конечно, находка не имеет к нам никакого отношения. Репортеры осаждали нас... Разумеется, нам пришлось иметь дело с полицейскими и тому подобным.