Миссис Экклз приложила к глазам носовой платок и потянула носом.
— О, господи, — проговорила она. — Как это жутко трогательно, правда?
— Ну полно, полно, Памела, — отозвался муж. — Не принимай чересчур близко к сердцу. Тут уж ничем не поможешь. Бедный Вилли. Теперь наконец он обрел покой. Большое вам спасибо, миссис Хармон. Надеюсь, мы не слишком оторвали вас от дел. Мы понимаем, как много их у жены священника.
На прощанье они пожали ей руку. Уже уходя, Экклз неожиданно обернулся к ней и сказал:
— Ах да, вот еще что. Надеюсь его одежда у вас?
— Одежда? — нахмурилась Пончик.
— Ну да, — пришла на помощь мужу миссис Экклз, — нам бы хотелось забрать все его вещи. Мы, знаете, так сентиментальны.
— У него в карманах лежали часы, бумажник и железнодорожный билет, — сообщила Пончик. — Я отдала их сержанту Хейесу.
— Тогда все в порядке, — сказал мистер Экклз. — Надеюсь, он их нам передаст. Все, что нам нужно, должно быть в бумажнике.
— Там находилась только однофунтовая банкнота, — возразила Пончик, — больше ничего.
— Никаких писем? Ничего вроде этого?
Пончик покачала головой.
— Что же, тогда еще раз спасибо, миссис Хармон. А вот насчет пиджака — наверно, полицейский тоже его забрал или как?
Пончик нахмурила брови, напрягая память.
— Нет, — проговорила она. — Кажется, нет... Дайте-ка припомнить. Мы с доктором сняли его, чтобы осмотреть рану. — Она обвела комнату рассеянным взглядом. — Должно быть, я унесла его наверх вместе с тазиком и полотенцами.
— Если не возражаете, миссис Хармон, то мне бы хотелось... Он будет нам дорог... Этот пиджак, видите ли, последняя вещь, которую он носил. Поймите, жена у меня такая сентиментальная по этой части.
— Разумеется, — согласилась Пончик. — Однако не почистить ли мне его сперва? Боюсь, он довольно сильно... как бы... запачкан.
— О нет, нет, нет, это ничего.
Пончик нахмурилась.
— Тогда дайте сообразить, где... Простите, я на минутку. — Она поднялась наверх и вернулась лишь через несколько минут. — Простите, — произнесла она, переводя дыхание. — Женщина, что помогает мне по хозяйству, положила его вместе с другой одеждой, приготовленной для чистки. Я не сразу нашла. Вот он. Сейчас заверну в оберточную бумагу.
Она проделала это, несмотря на протесты, и после нового прощания, сопровождающегося еще одним излиянием слов благодарности, Экклзы отбыли.
Возвращаясь от входной двери, Пончик медленно пересекла прихожую и прошла в кабинет. Преподобный Юлиан Хармон оторвался от сочинения проповеди и поднял на нее потеплевший взгляд. Он уже было совсем испугался, что его так и оставят блуждать в лабиринтах политических отношений между Иудеей и Персией времен царя Кира.