— Как же он сбежал-то? — удивленно произнесла Марьяна.
— Да сам не пойму, — тотчас нашелся приказчик. — Отвернулся буквально на минуту. Глядь, а его и нет. Вероятно, за кошкой погнался.
— Да, это у них запросто, — согласилась Марьяна.
— Да-да!
Я осторожно выглянул и увидел, как приказчик кивает, словно китайский болванчик.
— Я вам непременно заплачу, только верните его мне, — пообещал он.
— Конечно, — Марьяна улыбнулась и вышла из-за прилавка. — Он у меня в сарае. Идемте.
И она повернулась к приказчику спиной. В следующую секунду он вытащил из рукава кортик. Еще секундой спустя он замахнулся, а я врезался в него плечом. Мы оба грохнулись на пол. Он успел полоснуть кортиком, но только рукав распорол. Потом я прижал его руку с оружием к полу. Второй рукой он схватил меня за горло. Сдавил так, что я аж захрипел. А по виду и не скажешь, что в нем сила богатырская.
Затем приказчик внезапно вскинулся и ослабил хватку. Как потом оказалось, Матвеев всадил ему в задницу двузубую серебряную вилку. Между прочим, из подаренного на свадьбу сервиза. По поводу выбора места Матвеев позднее написал в рапорте, что изначально он планировал ударить в бок, но потом решил, что такая рана может оказаться опасной, если приказчик всё-таки оказался бы человеком.
В тот момент я видел только, как тот разинул рот, чтобы закричать, но не успел. Семён подскочил сбоку и тотчас напихал ему полный рот фотобумаги. У приказчика аж глаза выпучило. Марьяна схватила его за волосы и приставила кол к горлу. Приказчик поднял на нее глаза и замер, как кролик перед удавом. Матвеев вывернул ему руки за спину и связал ремнем.
— Все целы? — спросил городовой.
— Ага, — прохрипел я.
Сев на пол, я ощупал шею. Вроде она осталась на месте, хотя и зверски болела. Матвеев поставил приказчика на колени. Тот хрипел, булькал сквозь бумагу и умоляюще смотрел на нас. Матвеев вытащил бумагу у него изо рта, и этого паршивца тотчас стошнило на мои новые брюки. Мне тоже захотелось его убить.
— Я… я… — пытался выдавить из себя приказчик, но никак дальше первого «я» не получалось.
— Ты попался, — сказал я.
Это было всё, что ему следовало знать. Матвеев аккуратно, ухватив двумя пальцами за основание клинка, поднял с пола кортик и поднес к свету.
— А доктор был прав, — сообщил он. — Дешевая поделка.
— Трехгранный? — спросил я.
— Ага, — отозвался Матвеев. — Тот самый, которым закололи Мишку.
Зря он это сказал. Впрочем, Марьяну он всё-таки удержал, хотя и с огромным трудом. Приказчик попытался сбежать, но я поймал его за ногу. Семён вытащил свисток и засвистел что было сил. В ломбард влетели полицейские. Эти болваны впопыхах дверь высадили, нам с Матвеевым потом пришлось новую вешать. Но тогда двое самых дюжих подхватили приказчика под руки, да так, что у него ноги над землей болтались, и тут уже ему деваться было некуда.