Кронштадтский детектив (Мушинский) - страница 139

— Ну, теперь вам остается только идти под суд, — констатировал Вениамин Степанович.

— Уж лучше туда, чем еще раз с этой фурией встретиться, — пробурчал приказчик.

А ВОТ ПСА мы так и не нашли. Уж и город прочесывали, и звероловов вызывали, да и добровольцев без счета к этому делу подключилось. Это Барсуков вознаграждение пообещал. Вначале сто рублей, а постепенно и до тысячи дошло.

Могилу Нагеля всё-таки вскрыли. Нашли крышку от гроба, и ничего больше. Остальное, по словам сторожа, скорее всего, разложилось и было унесено подземными течениями. Перерыть всё кладбище Барсукову не позволили, и он в отместку написал на меня жалобу инспектору. Мол, медленно вел расследование. Вениамин Степанович жалобу принял и объявил мне выговор.

Приказчика судили в начале апреля. Он не отпирался. Судебный следователь по случаю рассказал, что такого образцового подследственного у него еще не было. Дали приказчику двадцать лет каторги и отправили в Сибирь. Полгода спустя он бежал.

За беглецом отрядили отряд казаков. Те нагнали его ближе к полуночи. Бывший приказчик лежал на земле с разорванным горлом. Некоторые казаки при этом утверждали, что будто бы видели стоящего над телом огромного седого пса с окровавленной мордой, но при появлении погони он так быстро исчез в чаще, что не все успели его разглядеть.

НЕБО НАД РЕВЕЛЕМ было затянуто плотной серой пеленой без единого просвета. Моросил дождь. Поезд прибыл на Балтийский вокзал ровно в полдень, но, право слово, было такое впечатление, будто бы уже наступал вечер.

Я надел шляпу и вышел из вагона на перрон. Несмотря на дождь и ветер, было тепло. Мне в мундире, да еще и при галстуке, вовсе оказалось жарко. Будь моя воля, я бы, конечно, оделся полегче, но мы с инспектором Гавриловым прибыли в Ревель с официальной миссией, так что приходилось соответствовать.

На перроне нас уже встречали. У выхода из вагона меня окликнул полицейский. Он тоже был в мундире. Без него я бы, пожалуй, этого здоровенного бородача принял за кузнеца.

— Кошин Ефим Родионович будете? — осведомился полицейский на удивление мягким голосом.

Я подтвердил, что это я и есть, и полицейский спросил, где инспектор. Я обернулся. Инспектор как раз выходил из вагона. Высокий и солидный, он заполонил собой весь проём.

— Гаврилов Вениамин Степанович собственной персоной, — представил я его. — Прошу любить и жаловать.

Полицейский поздоровался и представился:

— Городовой Матиас Тамм. Добро пожаловать в Ревель, господа. Господин полицмейстер поручил мне встретить вас.