— Спасибо вам большое, — выдохнул я.
Стараясь писать максимально разборчиво, я составил телеграмму на имя доктора Азенберга Клауса Францевича, указал адрес в Кронштадте и в отдельном поле — текст сообщения. Или, скорее, вопля о помощи. После ночной неудачи я почти был готов поверить в русалок.
— Готово, — объявил я.
Телеграфист молча взял у меня бланк и вышел в соседнюю комнату, запершись там на ключ. Мичман ушел. Я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Прошла минута. За ней вторая, третья…
На десятой я открыл глаза и начал беспокоиться. Уснул он там, что ли? На пятнадцатой я решил, что да, и пошел будить.
В коридоре мне преградил путь часовой.
— Простите, ваш бродь, в эту часть коридора вам заходить не положено, — твердо сказал он.
— Хорошо-хорошо, — развел я руками. — Вы не могли бы постучать телеграфисту?
— Мне нельзя.
— А мне?
— А вам не положено.
С этим я вернулся в комнату. Спустя еще десять минут в замке громко клацнул ключ. Телеграфист вышел, ключ снова клацнул, и только после этого я получил ответ, записанный, видать, прямо со слов Клауса Францевича:
Здравствуйте, Ефим. Конечно, я готов помогать. Я ждать на телеграф.
— Скажите, вы всё это время ждали ответа? — спросил я у телеграфиста.
— Так точно, — четко, по-военному отрапортовал он.
Слава богу, Клаус Францевич был в Кронштадте и не уехал, к примеру, в экспедицию куда-нибудь на Камчатку. Вздохнув, я какое-то время бился над слогом, стараясь максимально кратко и полно описать свои впечатления о морских красавицах: как выглядели, что делали, что говорили. Текст получился довольно объемный, но телеграфист принял его без претензий. Я попросил его побыстрее, он кивнул, и я вновь услышал, как в замке дважды повернулся ключ.
Прошло еще десять минут. Наверное, я задремал на стуле, поскольку, приоткрыв глаза, увидел лежащий передо мной бланк с ответом:
Много думать. Не видеть никаких отклонений легенд. Всё как сказка.
Рядом спокойно стоял телеграфист.
— Извините, я, кажется, задремал, — пробормотал я.
— Так точно, — спокойно подтвердил телеграфист.
Я собрался и быстро написал на новом бланке:
Как насчет золота и драгоценностей? Вроде в сказках они больше по добрым молодцам специализируются.
История с отпиранием-запиранием двери повторилась. В этот раз ждать пришлось недолго. Новый ответ гласил:
Ефим, какой женщин не любит золото? В легендах русалки нередко хранить золотой клад. Они его где-то взять. Нет, вы наблюдать чистый образ из легенда. Это есть странно. Обычно жизнь отличаться от легенда. Я надеяться за ваш успех. Я сильно волноваться, но быть немного реалист. Я думать — вы смотреть хороший театр.