Я покачал головой. Зайцев что-то проворчал себе под нос, а потом громче добавил:
— Так, а это еще что тут у нас?
За печной трубой он нашарил небольшую коробку.
— Это наше! — вскинулась блондинка.
— Хорошо, что не отрицаете, — заметил я. — Чистосердечное признание вам непременно зачтется в суде.
При упоминании суда красавицы поникли. Зайцев заглянул в коробку и передал ее мне. Коробка была жестяная, со стершимся узором. Внутри лежали деньги: два червонца и рубля на три мелочи. Чернильных пометок на купюрах не было.
— М-да, не ценят у нас простых исполнителей, — проворчал я, пересчитывая деньги. — Это у вас на всех, или только ваше, красавицы?
Русалки переглянулись, и старшая сказала:
— Наши деньги. Нас троих. У господина директора свой кошелек.
Взгляд лешего стал подобен взгляду рассерженного тигра, но в образе сказочного персонажа он мне нравился больше, и побыть диким зверем я ему не дал.
— Директор, говорите? Ну что ж, господин директор, а чем вы похвастаетесь?
Леший дернулся одновременно с агентами. Он — к окну, те — наперехват. Ловко скрутив беглеца, они уткнули его носом в подоконник и обшарили карманы. Добычей стали старые часы с оторванной цепочкой — осталось лишь несколько звеньев — и кошелек. Внутри лежали две банкноты: червонец и двадцать пять рублей.
— Не густо для директора-то, — заметил я. — А где же драгоценности графа?
Русалки метнули три осторожных взгляда на лешего. Тот гордо молчал.
— Хорошо, сами найдем, — сказал я, разглядывая деньги.
На червонце над словом «десять» темнела маленькая чернильная точка.
— Меченый? — со знание дела спросил Зайцев.
— Да, — кивнул я. — Тот самый, что братья Морошкины передали ювелиру. Ну, что вы на это скажете, господин директор? Как банкнота от ювелира Симоно попала к вам?
— Сам разбирайся, раз такой умный, — буркнул «леший».
— Врезать? — предложил агент с револьвером.
— Не положено, — сразу отказал Зайцев. — Хотя я бы врезал. Для воспитания. По делу и так всё ясно. Деньги от ювелира, значит, он ими и расплатился. За что — ясно. Сейчас драгоценности найду, и дело в шляпе.
Леший изобразил на лице надменную ухмылку. Красавицы продолжали жаться под покрывалом. За окном послышались голоса. Выглянув, я обнаружил отряд солдат, присланных, как сказал их командир, нам в подкрепление. Подкрепление с любопытством заглядывало в окна.
— Вот что, молодцы, — сказал я. — Нечего на девушек пялиться, лучше пошарьте вокруг дома и в камышах. Если что найдете, ничего не трогайте и немедленно докладывайте.
— Слушаюсь, ваш бродь, — ответили все разом.