— Куда бежали, Артем Поликарпович? — осведомился я.
Тот прохрипел снизу что-то недоброе. Я вздохнул. Вокруг начал собираться народ. Послышались вопросы: что, мол, тут творится средь бела дня?
— Задержан преступник, — оповестил всех городовой.
— Подозреваемый, — поправил я его. — Хотя сопротивление властям тут налицо.
— Точнее, на лице, — фыркнул кто-то.
Послышался смех. Я осторожно потрогал левую щеку.
Она вся горела. Похоже, остряк был прав. Чиновного вида старичок с пенсне на носу затребовал доказать, что я тут «власть». Пришлось предъявить документ.
— Сыскная полиция, — прошелестело по рядам. — А дело-то серьезное.
И нет бы людям успокоиться на этом и разойтись. Куда там! Толпа прирастала как на дрожжах. Когда я попросил городового найти коляску для перевозки арестанта, ему уже пришлось проталкиваться.
Люди, нисколько не смущаясь, переговаривались в полный голос. Версии о возможных грехах пойманного купца сыпались как из рога изобилия. Кто-то помянул утреннее самоубийство, и я навострил уши, но ничего интересного для следствия не услышал. Даже имя покойного, и то переврали. Другой остряк с претензией на юмор громко строил догадки на предмет того, куда я поскачу на этом борове, если сумею его обуздать.
Затем кто-то признал меня, кто-то купца — Кронштадт город маленький, — и остроты стали более адресными. Мол, нашел Ефимка замену воздушному шару и сейчас на этом нечистом полетит прямиком в Санкт-Петербург, с докладом к самому государю императору. Одни просили и их в докладе помянуть, другие просто зубоскалили. Купец подо мной взбрыкивал и щедро осыпал проклятиями всех вокруг.
К счастью, тут подкатила коляска, и мы на ней, если быть честным, попросту сбежали.
— НЕ БУДУ СПРАШИВАТЬ, раскрыл ли ты дело, — фыркнул Семен, когда я ввалился в приемную. — Всё прямо на лице написано.
— Ну хоть ты не язви, — попросил я. — Я эту шутку сегодня раз сто в разных вариациях слышал. Лучше запри вот этого вот, — я кивнул на купца. — В камеру. И не в службу, а в дружбу, съезди за Маргаритой Викторовной.
Поникший было купец снова стал кричать и брыкаться, но у нас и не таких буянов по камерам расселяли. Справились. Семен пообещал быть «одной ногой здесь, а другой уже там» и добавил:
— Да, совсем из головы вылетело. Тебя только что инспектор спрашивал.
Значит, не судьба мне передохнуть. Впрочем, какой-то лимит времени мне свыше всё-таки выделили. Инспектора в кабинете не оказалось. Заварив себе кофейку, я устроился за столиком у окна. Своего помещения для простых агентов не выделили, так что отчеты мы писали тут же, под бдительным оком начальства.