Дальше мой взгляд скользнул по столу — то ли антиквариат, то ли старая рухлядь — и остановился на кресле, обитом черной кожей. В кресле сидела женщина. Она сидела так неподвижно, а ее платье было настолько черное, что я не сразу ее заметил. Да и света от единственной керосиновой лампы было маловато. Читать при таком освещении означало себе глаза испортить, причём с гарантией.
— Здравствуйте, господа, — тихо сказала женщина.
— Здравствуйте, сударыня, — ответил Вениамин Степанович. — Я имею честь видеть графиню Рощину?
На ее бледном лице появился намек на полуулыбку, но он рассеялся раньше, чем обрел законченные формы. Пожалуй, если бы не эта могильная бледность, я бы назвал ее красивой.
— Не уверена, что это такая большая честь — знакомство со мной, — сказала женщина. — Но если это был просто вопрос в вежливой форме, то да. Я графиня Рощина, Анна Владимировна. В коридоре лежит мой муж. Вы с ним уже виделись?
— Мельком, — признал инспектор. — Только что.
— Что ж, у вас еще будет возможность с ним познакомиться, — сказала графиня. — Но перед этим у меня к вам будет одна просьба, господин полицейский. Вы садитесь, пожалуйста, — она указала на стулья перед собой. Их было целых три, но приглашение явно было адресовано только Вениамину Степановичу.
— Благодарю вас, — сказал инспектор. — Но прежде чем вы начнете излагать свою просьбу, позвольте нам представиться.
В ее взгляде проскользнуло отчетливое сомнение в необходимости такого шага, но вслух она сказала:
— Извольте.
Инспектор представился по всей форме, со всеми своими регалиями. Я даже не знал, что у него их столько. Графиня кивнула, показывая, что приняла информацию к сведению. Затем инспектор перешел к моей скромной персоне. После слов «агент сыскной полиции» графиня окончательно поскучнела и даже не взглянула в мою сторону.
— Сейчас я представляю здесь руководство кронштадтской сыскной полиции, — такими словами закончил инспектор. — Но моя должность предусматривает в первую очередь контроль за строгим соблюдением законности в ходе расследования.
— Можно подумать, я вам собираюсь предложить взятку, — улыбнулась графиня.
«А можно подумать — нет», — чуть было не ляпнул я.
По крайней мере, выглядело это именно так. Инспектор был более дипломатичен.
— Ни в коем случае, сударыня, — заверил он. — Я сделал специальный акцент на этом аспекте только для того, чтобы вы понимали: основные действия по предварительному следствию будут проведены Ефимом Родионовичем. Возможно, вам следует адресовать свою просьбу ему?
Тут Вениамин Степанович кивнул в мою сторону, и я таки удостоился ее взгляда. Он просветил меня насквозь, как лучи немца Рентгена, и я почувствовал себя неуютно. Взгляд у нее был холодный и цепкий. Помню, пару лет назад я оказался в лесу под Лугой — воздушный шар, который мы испытывали с инженером Павловым, навернулся — и я, выпав из корзины, нос к носу столкнулся с волком. Вот у него был такой же взгляд. Хищный и вместе с тем настороженный.