— И что случилось потом?
— С самураем? — переспросил Юрий. — Шлепнули гада в назидание прочим и на радость аборигенам, да и дело с концом.
— Ясно, — кивнул я. — Но я про перчатки. Они достались вашему отцу?
— Не совсем так, — встрял, наконец, в разговор Сергей. — Они стали общим трофеем всех офицеров отряда.
— Тех, что на портретах? — уточнил я.
— Именно, — ответил Сергей. — Кроме Денисова, он на тот момент уже погиб. Было заключено письменное соглашение, что они достанутся тем из них, кто переживет войну. Поскольку всех пережил наш отец, то перчатки принадлежали ему, а теперь нам, как его законным наследникам.
Я старательно подавил в себе желание арестовать всю компанию и отправить в камеры, где они, возможно, задумались бы о чём-то еще кроме перчаток. Инспектор бы этого не одобрил. Еще бы и выговор мне устроил, за то что лишние люди казенное место в камерах занимают!
Кто тут лишний — я пока не вычислил, а вот мои собеседники это, похоже, знали. Уже с одной этой легендой они запросто могли свалить вину как на дружков того японского карателя, так и на китайских монахов, да, видать, пока не сообразили. Осталось вычислить, кого они выгораживали, и дело, как говорится, в шляпе.
— Ну ладно, — протянул я. — Давайте теперь отвлечемся от дел давно минувших дней и перейдем к нашим нынешним.
— Наконец-то, — проворчала барышня.
— Не совсем чтобы наконец, — поправил я. — Потому что мне остался не ясен один момент: война закончилась в пятом году, мы сейчас собрались встречать девятый. И что же, за четыре года никого не убили? Как-то не вяжется это с тем образом, что вы мне тут нарисовали. Не считая господина Бобровского, конечно, который вроде как умер своей смертью. Будь я на месте преступника, всерьез бы задумался: а не выдохлось ли проклятие за столько лет?
— Может, он этого и ждал, — бросила барышня. — Пока выдохнется.
— Всё может быть, — согласился Сергей. — Но истина, господин полицейский, состоит в том, что все эти четыре года перчатки лежали в тайнике у слуги Бобровского. Его, как и вас, Ефимом звали, а как по батюшке — не знаю.
Да уж, число потенциальных претендентов на перчатки прирастало с каждой фразой.
— И где этот мой тезка? — спросил я.
— Умер, — ответил Сергей. — Буквально за неделю до своего хозяина.
Я удивленно покачал головой.
— Ну и ну. Прямо так двое сразу умерли? И никому это подозрительным не показалось?
На их лицах я прочел отчетливое «да нам наплевать», а вслух Сергей сказал:
— Мне — нет. Оба уже в годах были, да и умерли своей смертью, в кругу семьи. Что в этом подозрительного?