— Образцова, опять труп! Как не стыдно? — выразил он свое отношение. Да, в человеке явно присутствует редкостное чувство юмора. Он так говорит, как будто я специально их ищу.
— Борис Николаевич, а разве она не выпала из окна? Ее что, убили?
— Откуда знаешь, что убили? — прищурил один глаз следователь.
— Иначе бы я тут не сидела, — проявила я чудеса логики.
— Верно. Преступник обставил все так, точно она выпала из окна и ударилась затылком о металлический предмет, которых на участке, точно собак, что и повлекло за собой смерть. Но так могло показаться лишь на первый взгляд. В ходе выполнения экспертизы выяснилось следующее: ее ударили сзади каким-то тяжелым тупым предметом, затем, уже мертвую, скинули вниз. А потом преступник или его сообщники, или кто-то еще, забросали тело ветками и придавили холодильником, чтобы скрыть, — это установили эксперты. Вот такие пироги.
— Пироги? — Мне сразу захотелось есть.
— Да. Ну рассказывайте, Юлия Сергеевна, при каких обстоятельствах вы обнаружили очередной, — он сделал особое ударение на слове «очередной», словно их было не два, а все восемьдесят, — труп.
Я решила не обращать на его колкости внимания.
— Ну иду я, значит, себе, никого не трогаю, фантики собираю и вдруг натыкаюсь на тапочку.
— Какую, позвольте, тапочку? — по обыкновению перебил он даму.
— Обычная розовая тапочка с пушистым помпоном. А тут еще эта громадина! Сколько мы с ним натерпелись! Но вторая же тоже нужна!
— Погоди, что за громадина? С кем натерпелись? Ты о чем? Какая вторая?!
Почему это так часто происходит? Это во мне дело или в том, что следователь медленно думает и не очень внимательно слушает? Вздохнув, я осознала, что все-таки во мне, и рассказала историю еще раз, старясь теперь звучать вразумительно, логично и последовательно. Так как Акунинский кивал и слушал не перебивая, я заключила, что справилась с задачей, но подтвердить вслух он это не успел: зазвонил старенький телефонный аппарат, заваленный кучей бумаг, из-за чего его даже вначале не было видно. Борис поговорил всего минуту, записав что-то на листочке. Как оказалось, установили личность убитой. И сейчас он задал вполне прогнозируемый вопрос:
— Ты знала Колесникову Елену Олеговну?
— Кого? — искренне не поняла я сначала.
— Ту женщину, труп которой ты обнаружила. Разумеется, ты и никто другой. Почему все время ты?
— Так на какой вопрос мне отвечать? — строго спросила я.
Он вздохнул.
— На первый.
Ну вот, приехали. И что прикажете делать? Если сознаться, что я ее однажды уже видела, нужно будет рассказать, где и при каких обстоятельствах. Это означает одно — подставить Колю. Он даже сотрудников банка боится. А если информация о частном расследовании дойдет до Федоткина?