Он стоит прямо за мной.
Я резко поворачиваюсь и кричу, отползая от новой горсти вариантов, которые он вытащил из кармана. Он приближается ко мне, а я спотыкаюсь, внезапно замечая его левое ухо.
Еще один ужас, открывшийся для меня.
На кончике уха у него шишка, точное отражение моей.
Это последнее, что вижу, прежде чем он покрывает меня вариантами Гипноза, они падают вокруг меня как хлопья пепла, и тогда я понимаю, что он выиграл.
– Она меня видела здесь? – рычит Ларкин. – Никто не должен был застать меня тут.
– После сегодняшней ночи не будет иметь значение, что она видела, а что – нет, – бормочу.
Пытаюсь скрыть дрожь каждый раз, когда смотрю на Айлу. Те же серые глаза, острый подбородок, темные золотисто-каштановые волосы. Словно это Джульет в прошлом.
Как только ее глаза становятся стеклянными, приказываю ей присоединиться к другим. Она двигается не так быстро, как Клиффтоны.
– Иди, – рявкаю на нее. Она занимает свое место в конце ряда, и я рассматриваю ее руки. Она полная копия Джульет, кроме пальца, на котором у сестры всегда было кольцо.
Его там нет.
Чертыхаюсь. Что-то красное начинает пульсировать за моим правым глазом.
– Где Камень Елены? – Трясу ее так сильно, что ее голова откидывается назад. – Где кольцо, которое всегда носила твоя мама?
Почти вижу проблеск чего-то в ее глазах, но это невозможно. Она сглатывает и отвечает монотонным голосом:
– Оно у отца. Он на войне.
Я борюсь с желанием заорать.
Но, говорю себе, по крайней мере, если Камень далеко отсюда, он не может окончить Проклятие. Смаргиваю красную точку и пытаюсь решить, что делать дальше, когда на кухне внезапно загорается свет.
Ищу последний мешочек с вариантами Гипноза. Высыпаю их на открытую ладонь, готов кинуть их и роняю пустой мешочек на траву. Поворачиваюсь, чтобы поприветствовать нашего последнего игрока.
– Миссис Клиффтон! – зовет голос мальчика, полный страха, когда он открывает заднюю дверь. – Думаю, что-то не так с Женевьевой… – Он видит нас и останавливается.
Я смотрю на него. Если Айла – это Джульет, то этот ребенок – я.
– Майлз, – говорю тихо, – подойди.
Но его глаза вдруг расширяются. Он увидел что-то позади меня, и я инстинктивно вздрагиваю. Поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть летящую вспышку серебра.
Поднимаю руки, чтобы закрыть лицо, прямо на пути чего-то колющего. Острые как бритва концы звезды врезаются мне в руку.
Я кричу. Такая режущая, жгучая боль, о которой я даже не знал.
Заставляю себя посмотреть вниз. Вижу с недоумением то место, где раньше были три моих пальца. Теперь они валяются где-то на земле вместе с последними вариантами Гипноза, просыпанными и бесполезными.