Наконец, когда мои руки и ноги уже болят и первый проблеск рассвета греет горизонт, начинает закрадываться беспокойство.
Я выпрямляюсь.
– Разве Джордж и Элиза не должны были уже вернуться?
– Да, – соглашается Том.
Мой желудок скручивает, и я достаю звезду.
– Думаете, что-то случилось? Нужно пойти за ними?
– Подожди, – Беас замирает и показывает на поворот дороги вдали. – Кто-то идет.
Мы хватаем оружие и становимся в линию, выставляя острия вперед.
– Спасибо за торжественную встречу, – слышится из темноты голос Джорджа, и я почти падаю от облегчения. – Знаю, что Элиза выглядит устрашающе, но она правда только гавкает, но не ку… Ай, – говорит он, когда она локтем бьет его в живот. Он складывается пополам, а она идет вперед с последней коробкой, которая едва ли больше ее руки.
Я беру коробку и ставлю в ряд с остальными. Когда Джордж добегает до нас, сразу же принимается за работу, укладывая кости в сделанном Уиллом гробу с сосредоточенностью ученого. Мы становимся защитным кольцом вокруг него, осматриваясь. Когда он заканчивает, встает и отряхивает руки.
– По-моему, все кости на месте, – говорит он. – Думаю, мы готовы.
Мы поворачиваемся к глубокой яме, которую вырыли в земле, и воздух замирает.
– Так, ну, – мнется Том и сцепляет руки перед собой, – мы должны что-то сказать?
– Как насчет «Прости меня, Бард»? – говорит Элиза. – Мы вернули тебе покой, верни теперь наш, пожалуйста?
Беас делает шаг вперед, кладет руку на сердце и показывает нам всем сделать то же самое. Потом торжественно шепчет:
– Мистер Шекспир: «Спи, убаюкан пеньем херувимов!»[26]
Они все смотрят на меня, и я снимаю Камень с шеи, так привыкшей к нему. Я медлю. Он лежит в моей руке словно вода.
Не думаю, что мама когда-либо знала, что Камень был чем-то большим, чем красивой безделушкой. Она умерла, так и не поняв, сколько горя он причинил, сколько зерен ненависти посеял и как защищал ее всю жизнь.
Как бы я хотела рассказать Стивену, что она пыталась послать ему Камень, что хотела все исправить между ними и умерла раньше, чем смогла это сделать. А из-за того, что сняла кольцо по его просьбе, возможно, она и умерла.
Пробегаю пальцами по гладкой поверхности стекла в последний раз. Это единственный физический кусочек мамы.
Потом наконец возвращаю Камень Елены настоящему владельцу. Опускаю его в гроб и отворачиваюсь, когда Уилл закрепляет последние винты, чтобы соединить кости, которые никогда больше никто не разъединит.
Уилл и Том прыгают в глубь ямы и постепенно опускают гроб. Мы помогаем им выбраться из могилы и потом, дыша тяжело и неровно, все берем по лопате.