Из нее, не заглушая двигателя, выпрыгивает мистер Фитцпатрик.
– Вы чувствуете это? – спрашивает он, поднося сорванный пучок длинной травы нам под нос.
– Да! – кричит Беас.
– Да? Да! – он неудержимо смеется. – Почему? Как?
Мы переглядываемся и подавляем улыбки, которые готовы гордо вырваться наружу. Никто никогда не должен узнать, что мы закопали, сколько силы спит в земле. Это последний секрет, который мы все унесем в могилу.
– Понятия не имею, – говорит Джордж, и его лицо совершенно невозмутимо.
– Мы должны отпраздновать! Распространить весть! Проклятие снято! – Мистер Фитцпатрик забирается в свою машину. – Это новый день для Стерлинга! День Очищения! Свободы! Проклятие снято!
Впереди на улице лежит перевернутая сумка, а рядом с ней – грязные следы ног, убегающих куда-то. Три, четыре, пять машин проезжает мимо нас, гудя и приветствуя из окон. Они подъезжают к каждому дому по пути, чтобы постучать в дверь и позвонить в звонок. Некоторые женщины выходят даже в халатах и бигуди и прямиком забираются в машины.
Одна пара целуется на парадном крыльце.
Темно-голубой цвет просачивается в дверь позади них.
– Клиффтон, ты можешь в это поверить? Давай, мы едем в город! – кричит Картер, друг Уилла, притормаживая машину при виде нас. – Запрыгивайте!
Элиза и Беас открывают заднюю дверь, а Том и Джордж запрыгивают на бампер. Но Уилл к ним не присоединяется. Вместо этого он протягивает руку Джорджу.
– Все кончено, – говорит он.
– Все кончено, – повторяет Джордж, и они пожимают руки.
– Едешь с нами, Уилл? – кричит Картер.
– Мне нужно домой, – Уилл направляется прочь бегом.
Я захлопываю дверь машины и бегу за ним, совсем как в те дни, когда мы устраивали гонки в снегу. С каждым шагом и вздохом я прошу, чтобы Проклятие отдало нам последнее, позволило Спокойствию миссис Клиффтон вернуться к ней таким же ярким, как и цвета, расползающиеся по дверям. Красно-рубиновый, темно-голубой и даже зелено-желтый оживают на фоне утреннего неба, пока мы пробегаем мимо.
Мы добегаем до моста. Наши отражения мерцают на воде. Моя грудь наполняется надеждой и грустью, радостью и гордостью, и усталостью, каждая из этих эмоций – свет и тьма, которые, кажется, идут рука об руку, так же как варианты Возмещения и Усиления пришли в мир вместе с Исчезновениями. Так же как надежда становится сильнее в темноте. Добродетель была украдена, а мы в ответ создали больше: храбрость, жертвенность и любовь. Маленькие огоньки расцветают в темнейшей ночи.
К тому времени, как я догоняю Уилла, он уже на подъездной дорожке, рывком открывает тяжелые ворота. Я беру его за руку, и с одним последним взрывом энергии мы бежим по холму, тяжело дыша.